Вокруг Света 1991 № 10 (2613) - [53]

Во вторник, четвертого июня 1741 года пакетбот «Святой Петр» поднял паруса в Петропавловской гавани на полуострове Камчатка. Судном, которое плавало под русским флагом, командовал Витус Беринг, а целью плавания было исследование самой северной кромки Тихого океана. Прежде всего, было необходимо выяснить, существует ли сухопутная связь между Сибирью и Америкой. Сам командор и почти половина его экипажа больше никогда не вернулись на русскую землю.

На борту «Святого Петра» среди его экипажа, состоявшего из семидесяти восьми человек, находился и немецкий врач и естествоиспытатель Георг Вильгельм Стеллер. Беринг попросил его присоединиться к экспедиции в последний момент, когда внезапно заболел судовой хирург Каспар Фейге.

Первая часть путешествия прошла успешно. Беринг удачно высадился на западное побережье Аляски. Стеллер стал первым естествоиспытателем, ступившим на эту неизвестную землю.

Но потом разыгралась трагедия. Когда судно уже повернуло домой, среди экипажа разразилась цинга, этот самый страшный враг первых полярных исследователей. 4 ноября вдалеке в тумане замаячил какой-то высокий, негостеприимный берег, и моряки вначале обрадовались, полагая, что это материк. Но после наблюдений за положением солнца все осознали, что они все еще находились на расстоянии сотен миль от Камчатки, и радость экипажа сразу же сменилась отчаянием. Была созвана вся команда, и так как оставалось всего шесть фляг плохой воды, то было принято единодушное решение сойти на берег острова, который сейчас носит имя Витуса Беринга. Но к этому времени уже не было достаточно сильных людей, чтобы оставить кое-кого из них на борту. Приняли решение всем покинуть судно. Больные были помещены в наспех построенных хижинах и землянках, вырытых в песке, а неделю спустя «Святой Петр» сорвал якорную цепь, был выброшен северо-восточным штормом на берег и практически развалился.

При этих драматических обстоятельствах Стеллер и открыл животное, которое станет главным действующим лицом в этой истории.

В воде, при высоком приливе, он заметил несколько громадных горбатых туш, которые были похожи на перевернутые вверх дном лодки. Несколько дней спустя, когда ему удалось получше разглядеть эти существа, он понял, что они принадлежат к прежде не описанному виду; это были животные, теперь известные науке под названием морская корова Стеллера.

«Если меня спросили бы, сколько я видел их на острове Беринга, то я бы не замедлил ответить — их невозможно сосчитать, они бесчисленны...» — писал Стеллер.

Северная морская корова была родственником ламантина и дюгоня. Но по сравнению с ними она была настоящим гигантом и весила около трех с половиной тонн. Относительно ее массивного туловища голова у нее была удивительно маленькой, с очень подвижными губами, причем верхняя была покрыта заметным слоем белой щетины, которую по густоте можно сравнить с оперением цыплят. Она передвигалась по отмелям с помощью двух культей, напоминающих лапы, расположенных в передней части ее туловища; но на глубокой воде это животное проталкивало себя вперед вертикальными ударами по воде своего большого раздвоенного хвоста. Ее шкура не отличалась гладкостью, как у ламантина или дюгоня, и на ней проступали многочисленные бороздки и морщины; отсюда и ее название «Rythina stellerii», которое дословно обозначает «морщинистая Стеллера».

«Стеллер был единственным натуралистом, видавшим это существо живым, имевшим, возможность наблюдать его в природе и обследовать его строение», — пишет Леонгард Штайнегер.

Места обитания его ограничивались

островами, которые ныне нам известны как группа Командорских островов, в частности, остров Медный, и больший по размерам остров Беринга, расположенный к западу от него. Особое удивление вызывает тот факт, что эти животные были обнаружены в этих ледовых водах, хотя, как известно, их единственные родственники целиком ограничили места своего обитания теплыми тропическими морями. Но прочная, словно кора, шкура коровы, несомненно, помогла ей сохранять тепло, от холода ее защищал и толстый слой жира. Вероятно, они никогда не уходили далеко от берега, так как не могли глубоко нырять в поисках корма, к тому же в открытом море становились легкой добычей косаток. Они были абсолютными вегетарианцами, ощипывая, словно громадные стада морского скота, водоросли в северной части Тихого океана, которые растут здесь в большом изобилии.

Несмотря на свою беспомощность, безобидное животное поначалу совсем не подвергалось нападению со стороны моряков со «Святого Петра». Это вряд ли можно объяснить какой-то сентиментальностью, ибо для голодного желудка в этом суровом царстве первозданных природных сил издалека заметный тучный силуэт коровы сулил поистине вожделенную награду. Скорее всего тот факт, что в течение столь длительного времени добытчики щадили этих животных, можно объяснить их физической слабостью, вызванной цингой; кроме того, более удобный и более доступный источник питания представляли собой морские выдры и каланы, которых можно было добыть в любом количестве, для чего надо было лишь спуститься к берегу и ударить их дубинкой по голове. Но по мере того, как здоровье людей улучшилось, а морские выдры начинали проявлять большую осторожность в общении с ними, были предприняты вполне успешные попытки несколько разнообразить меню сочными бифштексами из морской коровы и морского теленка.