Вокруг Света 1991 № 08 (2611) - [8]

В Уайоуру из окна поезда виден военный музей. Внизу, среди молочного цвета скал, шумит река Рангитайки, питающая плодородные земли вокруг Мангауека. Но маорийские названия здесь уже постепенно сменяются английскими: именно здесь более ста лет назад селились британские колонисты, создавая свою культуру земледелия. И теперь, глядя на ровные поля, непосвященный с трудом отличит, где пастбище, а где... площадка для гольфа.

Солнце уже миновало зенит, и подошло время для чая. Закат рассыпает причудливую мозаику по окнам вагонов. В Палмерстоне можно купить столичные вечерние газеты: пассажиры знакомятся с новостями, а проводник в очередной раз предлагает напитки. За окнами зажигает огни индустриальный Левин. Вскоре дорога выходит на побережье. У Паекакарики стальная магистраль и автострада бегут рядышком, зажатые между океанским прибоем и холмами, на которых, словно ласточкины гнезда, приютились дома. Перед их обитателями открывается прекрасный вид на острова Капити, где когда-то стояла крепость Те-Раупарака, видного военачальника маори.

Поезд ныряет в тоннели, и вот мы уже въезжаем в Порируа, город-спутник Веллингтона. Столица раскинулась на холмах и напоминает Гонконг в миниатюре. Говорят, чтобы построить здесь дом, достаточно вбить в скалу гвоздь и повесить на нем жилище. Отдельные дома действительно буквально висят над пропастью...

Завтра в 8.20 утра «Серебряный папоротник» отправится в обратный путь в Окленд.

Молли Эллиотт Окленд

Пропало море

Окончание. Начало см. в № 7/91.

Широкие окна ходовой рубки сейнера раскрывают передо мной панораму Шантарского моря. О его странной судьбе мы говорим с Вадимом Николаевичем Зайцевым, Уже добрый час сейнер несет нас к цели, борясь со встречным течением. Капитан многозначительно сдвигает шляпу на затылок.

— Что-то такое припоминаю: кажется, в прежних изданиях лоции Охотского моря было упоминание о нем. Теперь же, в новых книгах как будто слова те же, а слово «море» исчезло...

Мы подходим к штурманскому столику. Раскрываем лоцию: «Плавание здесь сопряжено с большим риском, и судам, не имеющим РЛС, заходить в район Шантарских островов не рекомендуется... сулои, водовороты... скорость течений достигает восьми узлов...» Я вспоминаю то же нагромождение гипнотизирующих угроз и всю, как принято говорить, чертовщину из первой обстоятельной лоции, написанной выдающимся гидрографом Борисом Давыдовым. В лоции, изданной в 1923 году, Шантарское море поминалось десятки раз именно в связи с особыми свойствами этого средиземного моря. «Выделение этого водного района в отдельный самостоятельный бассейн можно только приветствовать, так как он резко выделяется по наблюдаемым в нем явлениям».

И в самом деле: в горсти брошенных в угол Охотского моря островов столько любопытных и труднообъяснимых отклонений, что невольно хочется обвести их треугольником на манер Бермудского. В невыносимых климатических условиях: тайфуны и туманы, морозы и круглогодичный лед у берегов — полный расцвет флоры и фауны, десятки редких видов растений и животных.

Шантарских островов всего четыре, не считая мелких. Главный из них — Большой Шантар. По общей площади — 2500 квадратных километров — архипелаг вполне сравним с такой страной, как Люксембург.

Вершина главного острова сейчас отчетливо маячит по правому борту. Острова Малый Шантар и Беличий, разделенные узким проливом, подобны Сцилле и Харибде: пролив между ними так узок и так опасен, что его название — «Опасный» воспринимается моряками буквально, при всей лихости и скептицизме этого народа.

Четвертый остров — Феклистова и прилепившийся к горизонту Утичий — настоящий кладезь чудес. Уютные бухты, лежбища морских зайцев, гнездовья редкостных птиц, скалы и провалы. Именно на этот райский уголок и направил свой бинокль Василий Васильевич Грушко. Он старший в тройке представителей хабаровского «Дальтура», а цель миссии столь же оригинальна, как и сами острова.

— Хотим подобрать места для показа представителям туристской фирмы из США, — поясняет мой собеседник.— В перспективе совместные круизные линии, проходящие через Шантарское море.

Панорама островов заполнила окна. Пора было выбираться на палубу. Едва выгребая против течения, сейнер дрожал, и медленно надвигался на нас божественный мыс Св. Филиппа, и каждый, я думаю, присматривал для себя на умильных альпийских склонах местечко для фазенды. Только спустя час мы подошли к месту высадки. Звякнул стопор брашпиля. Якорь вместе с вертлявой цепью вяло тонул в прозрачной воде. Потом он успокоился на дне, разметав стайку мелких рыб, и мы бросились к грузовой стреле, чтоб спустить на воду наш «Охотск», заметно раздобревший от стравленного воздуха.

— Как же с морем дальше? — капитан трясет мне на прощанье руку и показывает курортные пейзажи искристого на солнце пространства.

— Разберемся, надеюсь, — уже зависнув на шкентеле с мусингами, кричу я, стараясь попасть ногами в кокпит моторки. Сейнер гукнул на прощанье и еще раз поворошил винтом чистую воду. Стоя на крутой галечной косе на берегу «исчезнувшего» моря, я еще не представлял, как в полном виде будет выглядеть вся история с его поисками. Историю эту с копаниями в старых книгах, телефонными разговорами и расспросами я составил уже после путешествия. В ней нет никакого вымысла, исключая одну собственную гипотезу — «легенду». И пусть читателя не смущает слово «легенда». Одно из значений этого слова, почитаемого моряками, — пояснение к карте или к тому, что на ней изображено...