Вокруг Света 1990 № 09 (2600) - [3]

Низкое солнце едва просвечивает сквозь влажный туман, плывущий над льдинами. Минус тридцать два. Даже при слабом ветерке холод после жаркой кабины вертолета кажется лютым. И непонятно сначала, почему Зекеев не мчится так же шустро обратно, хотя лицо майора, как маской, покрыто ледяной коркой.

— Обязательно второго надо встречать,— говорит он, тяжело взбираясь в вертолет. И тут я, наконец, понимаю, что у него не осталось сил бежать.

Более трех часов провели мы на льду. С помощью радиомаяка вывели на себя Ан-12 командира Репенько. На высоте пятьсот метров он прошел над льдиной и со второго захода начал сброс. Из грузового люка одна за другой полетели на парашютах платформы с бочками. Но над последней белые купола не раскрылись, платформа с треском врезалась в лед, бочки свернулись в штопор. После этого всем нам, не исключая и генерала, пришлось дружно впрячься в лямки саней и подтаскивать к вертолетам бочки с горючим. Нелегко тащить сани по вязкому солоноватому снегу, но еще хуже становится потом, когда, взмокнув под теплой меховой одеждой, начинаешь медленно замерзать. Погреться негде, вертолет тоже вымерз. То и дело приходится кому-то подсказывать, чтобы не забывал оттирать побелевшие щеку или нос.

Кто-то сообразил разжечь костер из остатков платформ, а тем временем авиатехники, покрытые инеем и сосульками, перекачивали горючее в баки вертолета. Ответственнейшее дело. Не дай бог, попадет из бочек вода. Несмотря на холод, будут ждать, проверять отстой, и никто не посмеет их подогнать, попросить закончить работу побыстрее. Припомнив, с каким радостным желанием отправлялись люди в этот полет, я подумал, что сейчас у этих замерзших и усталых людей пыл наверняка поутих, исчезло желание «постоять на макушке земли», им бы поскорее взлететь да обогреться в теплоте ожившего вертолета. А тут еще полковник Ефименков подходит к Амелькину и говорит, что если при сбросе на полюсе не раскроются парашюты еще над одной платформой, то обратно без дозаправки не дойдем. И надо либо вызывать на подмогу третий вертолет, либо одну машину оставлять во льдах, чтобы затем на парашютах сбросить для нее горючее. Но возник и еще один вариант: не долететь ста километров до полюса. И тогда все останется, как и было задумано по плану: от точки до острова Греэм-Белл возвращаемся без дозаправки.

«Полюс не самоцель,— припомнились мне слова Амелькина.— Мы могли взять и любую другую точку на таком же удалении».

Я замер, ожидая, как обернется дело. В армии не обсуждают распоряжений командира: приказ есть приказ. И в самом деле, это не поход по достижению полюса, а учение. Поверни мы за сто километров до полюса, программа по спасению вертолетами во льдах была бы отработана. Ну а если бы и впрямь там поджидал нас пострадавший экипаж...

— Летим по программе,— негромким голосом скомандовал генерал, и враз заиграли улыбки на помороженных лицах людей, над льдами пронесся вздох облегчения.

Через полтора часа мы достигли Северного полюса. На «макушке» трещин не было; вокруг белел прочный паковый лед. Однако по многочисленным грядам вздыбившихся обломков нетрудно было предположить, что и здесь он не раз содрогался от сжатий, когда с грохотом, скрипом и треском льдины рвались, лезли друг на друга. В Ледовитом океане, видимо, не существует абсолютно спокойных зон...

На полюсе мы застряли на целых шесть часов вместо запланированных двух. Когда наконец облачность разошлась и показалось низкое желтое солнце, из вертолета вынесли небольшой автоматический буй, который тут же отправил в космос сигнал о своем местонахождении —89°56" северной широты и 63°30" восточной долготы. Штурманы вывели вертолеты точно к полюсу, но площадку для посадки, а главное — для приземления парашютистов, отыскать удалось лишь в четырех километрах от этой притягательной географической точки.

Со второго вертолета, поднявшегося на высоту полутора километров, полковник Степанов и подполковник Ильченко спустились на парашютах. Они действовали именно так, как если бы вертолет не смог приземлиться вблизи терпящих бедствие. Затем мы установили флаг ВВС, зажгли костер, запалили разноцветные дымовые шашки. Вот-вот должен был показаться АН-12 командира Литвинова. Но время шло, костер догорал, а самолет все не появлялся.

Известно, что и при высадке на полюс папанинцев тоже не обошлось без ЧП. Один из самолетов, на котором штурманом был Валентин Иванович Аккуратов, произвел вынужденную посадку в стороне от полюса. Но когда это было, при какой технике! Однако история повторилась: у АН-12 отказал радиокомпас, и Литвинов, не заметив с высоты вертолетов, проскочил полюс.

Первый самолет продолжал полет в сторону Америки, когда следовавший за ним Ан-12 с группой парашютистов оказался прямо над нами. Кружась, поддерживая радиосвязь с нами и командиром промахнувшегося Ан-12, пилоты второго самолета сумели вывести к нам до-заправщика. Снизившись, Литвинов отыскал вертолеты на льду и сбросил платформы. Да так удачно, что ни одна бочка не разбилась.

И вот со второго Ан-12 прыгнули парашютисты — подполковник Салихов, майор Исаев, полковник Резниченко. Они приземлились точно у флага ВВС.