Вокруг Света 1988 № 10 (2577) - [33]

Р. Эдберг. — «Письма Колумбу» я написал весной 1973 года, а опубликовал в 1975-м. С тех пор прошло почти полтора десятилетия. Могу с печалью заметить, что ныне экологическая обстановка хуже, чем была тогда. Подытожим известные нам факты: городская среда ухудшается во всех отношениях... плодородная земля отвлекается на непродовольственные нужды... быстрым темпом идет сведение лесов... усиливается заражение всех систем жизнеобеспечения в мире. Особенно опасны загрязняющие вещества, которые распространяются по воздуху и попадают в воду. Эта отрава поражает самую суть человека как биологического вида. Отсюда — генетические патологии. Яды в нарастающих количествах накапливаются в организмах матерей. Во многих случаях материнский организм уже не охраняет плод от отравления.

Загрязненный воздух также разрушает многие объекты нашего культурного наследия. Гибнут памятники, здания, которые мы спасали от бомб во время войны: их атакуют газообразные агрессивные вещества, выделяемые заводами, отопительными системами, автомобилями. А ведь эти объекты — часть нашей истории, часть, которой мы себя лишаем. Кажется, что мы очертя голову мчимся к экологической катастрофе. И вместе с тем сейчас в мире происходит то, что я назвал бы экологическим пробуждением. К оценкам и прогнозам экологов прислушивается все больше и больше людей, их убежденность крепнет.

Разные страны предпринимают различные акции по охране природной среды. Но я думаю, что не все правительства до конца отдали себе отчет в планетарном масштабе угрозы. Не все вникли еще в глобальную суть проблемы. Не все осознают важность всемирных действий. Ведь, как вы понимаете, загрязнение воздуха не признает национальных границ. Возьмем, к примеру, Швецию и вспомним ваш Чернобыль. Если где-то происходит радиоактивный выброс, то ветер подхватывает смертоносные вещества. Такая обстановка требует глобальных действий. А глобальные действия требуют глобального мышления, мышления нового Типа.

И все же я настроен не слишком пессимистически, потому что во мне живет надежда. Надежда на будущее, которую я питаю, глядя на молодежь. Она не принимает многие наши устоявшиеся ценности.

Однако молодые люди не обременены грузом привычек. Не знаю, прав ли я, но мне не хотелось бы, чтобы в будущем пропасть между поколениями увеличивалась, так же, как не хотелось бы, чтобы росла пропасть между Востоком и Западом.

Корр. — Следовательно, ваше кредо можно сформулировать так: вы верите в молодежь. Правильно?

Р. Эдберг. — Да, правильно. Молодые люди — живут ли они в Сан-Франциско, Лондоне или Иркутске — пытаются говорить на своем языке, понятном всей молодежи. В общем, так или иначе, молодое поколение — это единственная надежда, которая у нас остается. И мы несем за нее особую ответственность. Мы обязаны напряженно размышлять о размерах производства и о масштабах потребления. Обязаны постоянно мучить себя вопросом: каким образом мы можем создать что-либо новое? Возможно, в будущем столетии люди

будут смотреть в прошлое, на наш век, как на один из самых мрачных, самых темных в истории человечества: две мировые войны, фашизм, гонка вооружений, реставрация мистики в различных районах земного шара, недоверие друг к другу... Страшная ретроспектива. Но лучше такой взгляд, чем забвение нашего нынешнего опыта.

Корр. — В «Духе Долины», книге, которая вышла в Швеции в 1977 году, есть место, где говорится об очень странной привилегии нынешнего социума: «Теперь же к радости общения с дикой природой примешивается грусть. Трудно отделаться от чувства, что ты принадлежишь к привилегированному поколению, быть может, последнему или предпоследнему, коему дано наблюдать дикую фауну в ее собственной среде». Какова ваша точка зрения на сей предмет ныне, спустя десять лет?

Р. Эдберг. — Сегодня я написал бы то же самое.

Корр. — Расскажите, пожалуйста, о своих путешествиях.

Р. Эдберг. — О, я путешествовал много — побывал на всех континентах. Как раз вчера я подсчитал, что мой «личный» географический атлас включает 56 стран.

Корр. — Каким районам земного шара вы отдаете предпочтение? Может быть, Африке, столь блистательно описанной в «Духе Долины»?

Р. Эдберг. — Нет, я предпочитаю мир в целом.

Корр. — Вы совершали кругосветные путешествия?

Р. Эдберг. — Да, несколько раз. И в позапрошлом году опять обогнул землю. Видимо, это была моя последняя «кругосветка».

Корр. — Каковы ваши ближайшие планы?

Р. Эдберг. — Недавно я побывал в южной части Тихого океана. Изучал безъядерную зону, созданную Австралией, Новой Зеландией и одиннадцатью островными государствами. Очень хочется наведаться туда еще раз. Но, видимо, мало-помалу перейду на оседлый образ жизни. Буду сидеть у себя на хуторе и писать книги — в основном на экологические темы. На хуторе рядом экологический индикатор — ели. Если еловые иглы начинают желтеть, значит, лес «Тэтчер навестила», то есть пришли кислотные дожди с Британских островов. Вообще южные ветры — это самая настоящая метла: собирают мусор со всей Европы. Причем метла мокрая. Из каждых четырех дождей у нас три — зарубежного происхождения. Мы все — граждане Соединенных Загрязненных Штатов.