Вокруг Света 1988 № 07 (2574) - [19]

Вечером добираемся до слияния Бунгана с Капуас — самой большой рекой Борнео. Ее длина 1143 километра от истоков в горах Мюллера до устья возле Понтианака на западном побережье острова. Нам кажется, что путешествие по этой широкой величественной реке будет несложным. Но пороги!

Каждый имеет свое имя. Хапутунг преподнес нам сюрприз. Лодка взлетает и утыкается носом в пену, потом снова выныривает, делает несколько зигзагов. И тут безжалостный поток бросает пирогу на скалы.

Сидящий на носу даяк пытается приглушить удар, но падает головой вниз, между корпусом лодки и скалой. Ремо, бросив аппаратуру, пытается помочь пареньку,— тот без чувств, он едва не погиб, расплющенный о камни.

Мы попытались выудить киноаппаратуру — камера держится на поверхности, быстро удаляясь от нас. Судьба все еще нам благоприятствует: нам удается выудить все рюкзаки, часть провизии и канистру с фотоматериалами. После множества попыток мы все же выудили и кинокамеру, но она так исковеркана, что больше пользоваться ею нельзя.

В Путусейбау мы вновь встречаемся с электрическим светом. И первая реакция — ищем холодильник с ледяным пивом. По спутниковой связи удается позвонить домой: «Все в порядке, мы живы, мы преодолели!»

В Секадау, у миссионеров, мы залечиваем бесчисленные раны. Не упускаем и редкой возможности провести ночь в Северном полушарии, а день в Южном. Должен сказать, что я испытывал истинное удовлетворение каждый раз, как пересекал воображаемую линию экватора, надвое делящую земной шар.

Здесь, в Секадау, деревушке в центре Борнео, никто и не думает о том, что живет на нулевой параллели. А мы безоблачной ночью с удивлением и восторгом созерцаем одновременно Южный Крест и путеводные созвездия Северного полушария.

Большое Приключение окончено.

Недаром сказано: путник в долгой дороге счастлив лишь дважды. В первый день, когда, ослепленный, стоит у врат влекущего тайнами рая. И во второй раз, в день последний, уже за порогом познанного им ада, когда возвращается в свой мир, такой привычный...

Перевела с итальянского Елена Лившиц

Яцек Палкевич, итальянский путешественник

Стоит изба на угоре...

В справочнике по Кировской области, изданном в 1978 году, есть такие данные: в 1950 году в области было более 17 тысяч сельских населенных пунктов, в 1978 — около 8 тысяч. С тех пор цифра эта еще уменьшилась, хотя сейчас процесс исчезновения деревень приостановлен.

Каждый вечер наша экспедиция возвращалась в Подосиновец. «Пазик» одиноко громыхал по деревянному мосту через реку — все машины уже прошли, торопясь проскочить до развода моста,— и, взобравшись на последний в этот день подъем, въезжал на длинную прямую улицу. По обе стороны ее в зелени берез и цветущей сирени стояли одно- и двухэтажные дома, обшитые тесом, во дворах светлели поленницы дров; за домами виднелся берег и блестела тихая река. В центре поселка, у гостиницы, автобус устало замирал.

Я спускалась к реке и смотрела, как медленно скатывалось солнце за гребень леса. В сумраке белой ночи гас блеск воды, но по-прежнему отчетливо были видны песчаные отмели извилистой Пушмы, что текла под домами, впадая на краю поселка в широкий Юг, и цепочки бревен, плывущие по Югу (это для них разводили на ночь мост), и развалины церкви на угоре, где пять веков назад стоял Осиновец-городок, прародитель нынешнего районного центра на севере Кировской области — Подосиновца. Далеко за Югом, среди лугов и лесов, темнели крыши деревень...

Перед нашим отъездом из Кирова в областном управлении культуры состоялся обстоятельный разговор. Разложив карту Подосиновского района, Ирина Генриховна Семенова, руководитель мастерской деревянного зодчества института Спецпроектреставрация, и Михаил Николаевич Бойчук, сотрудник управления культуры, уточняли с участниками экспедиции предстоящие маршруты.

Уже не первый год архитекторы-реставраторы из Москвы и специалисты из Кирова обследуют область, собирая материалы для будущего архитектурно-этнографического музея под открытым небом. Вятская земля очень богата памятниками народного зодчества, но время и — увы! — люди зачастую безжалостны к ним... «Если природа, не доведенная, конечно, до критического состояния, еще может восстановить себя, то памятники культуры мы теряем безвозвратно»,— грустно заметил Михаил Николаевич. Его поддержала Ирина Генриховна, рассказав, как с годами трансформировалась идея музея, над проектом которого работает их мастерская.

Сначала думали о воссоздании только вятской деревни. Но слишком долгим оказался путь от замысла до воплощения — и вот уже выясняется, что спасения требует не только сельская архитектура. И потому решено было создать еще две зоны архитектурно-этнографического музея в самом Кирове, городе растущем и обновляющемся. В них войдут Трифонов монастырь и наиболее интересные памятники городского деревянного зодчества, а также Дымковская слобода, откуда пошла знаменитая дымковская игрушка. А вот старую деревню решено «построить» в пятидесяти километрах от Кирова, там, где в Вятку впадает река Великая.

— И первый дом, ребята, будет, наверно, ваш,— говорила Ирина Генриховна, обращаясь к своим молодым коллегам — архитекторам Ольге Шиловской и Михаилу Бенсману, отправляющимся в экспедицию.