Вокруг Света 1987 № 11 (2566) - [21]

Назывался он Ган, как и остров с аэропортом по ту сторону Экваториального прохода. Мы решили называть его Гааф-Ган, так как он составлял часть широкого атолла Гааф. В Мальдивском архипелаге есть еще один крупный остров Ган — в атолле Ламу, к северу от прохода Полуторного градуса. По сведениям, собранным Хасаном Манику, на всех трех одноименных островах находились древние холмы, самый большой — как раз на том Гане, вдоль которого мы сейчас следовали. Жители соседнего острова называют его «Гаму хавиттха» — «Холм Гаму»,— и высота его достигает почти двадцати метров.

В Мале я спрашивал Манику, почему три крупных острова в архипелаге называются одинаково и что означает слово «Ган»? Он ответил, что «Ган» и «Гаму» — всего лишь две разные грамматические формы одного и того же слова, по-настоящему все три острова должны называться Гаму, причем «гаму» — древнее санскритское слово, означающее «селение». Известно, что в мальдивском языке дивехи много санскритских корней. Но ведь остров, на который мы сейчас смотрели с палубы, был необитаем; странно, что его называли Ган, если это слово означает «селение» или «деревня»...

Узкий пролив, через который из Экваториального прохода в лагуну вторгался накат, отделял Ган от значительно меньшего, густо населенного островка Гаду. В селении, занимающем всю площадь Гаду, теснятся 1600 жителей, на необитаемый Ган они плавают только за пищей.

Мы бросили якорь около Гаду, и местная дхони отвезла нас на берег. Приветливые островитяне отвели нам дом собраний с щедро посыпанным белоснежной коралловой крошкой земляным полом, на котором поставили раскладушки с камышовыми матами.

Первым делом я спросил, почему необитаем большой остров Ган. И с удивлением услышал, что давным-давно на Гане жили люди, но однажды остров подвергся нашествию огромных свирепых кошек. Часть жителей Гана была убита, часть спаслась, уйдя на своих лодках в океан. С той поры на острове никто не селится, и жители Гаду посещают его только днем.

Кошки — единственное домашнее животное на Мальдивах; прежде мальдивцы вообще не знали других наземных животных. Но предание подразумевало кошек совсем другого рода, это были какие-то демоны в рост человека в кошачьем обличье.

По словам жителей Гаду, в лесу на Гане осталось множество руин. Их никто не раскапывал, и там действительно есть большой холм, но его никогда не называли «Холмом Гана», потому что на острове холмов несколько. Самый большой из них, сооруженный в давние времена людьми народа редин, назывался Вадамага хавитта. Все считали, что внутри его спрятаны всевозможные предметы.

Вождь Гаду познакомил нас с высокорослым островитянином, который явно занимал видное положение в общине. Его звали Хасан Манику, как и нашего ученого друга в Мале, и Абдул, чтобы различать их, стал именовать местного Хасана Хозяином Гана. При этом он объяснил нам, что ни один из островов архипелага не находится в чьем-либо личном владении, просто мальдивское правительство разрешило Хасану арендовать Ган. Жители Гаду собирают там кокосовые орехи и отдают одну восьмую сбора Хозяину.

Услышав, что мы мечтаем посетить необычный остров, Хозяин охотно согласился доставить нас туда. С двумя помощниками он повез нас через пролив на маленькой дхони, и вскоре мы вышли на берег Гана.

Около часа длился пеший переход — сначала через травянистую равнину с высокими кокосовыми пальмами, затем по хорошей тропе, окаймленной плотными зарослями. В непролазной чаще совсем рядом могли скрываться не видимые с тропы сооружения. Густое сплетение ветвей, листвы и колючек оставляло проходы лишь для тоненьких ящериц. Зато высоко над подлеском, на макушках деревьев и пальм, висели вниз головой коричневые летучие мыши величиной с кролика. Спугнутые нашими голосами, они улетали прочь, расправив кожистые крылья, словно ведьмы в широких плащах.

Меня изрядно озадачило предание о больших кошках. Никакие тюлени или другие морские животные не могли обратить в бегство людей, которые смело сражались с самыми крупными акулами. Проще всего посмеяться над этой историей, посчитать ее чистым вымыслом, призванным объяснить, почему Ган безлюден. Однако, беседуя с Хозяином и другими жителями, верившими в старинное предание, легко было убедиться, что перед нами не какие-то недоумки, а наследники цивилизации не менее, а то и более древней, чем наша.

Мне вспомнилось, что жители ближайшей большой страны, Шри Ланки, называют себя сингалами — «львиными людьми». На Шри Ланке никогда не водились львы, но сингалы считали своими предками древних мореплавателей из Индии, потомков легендарного правителя-льва. По этой причине они высекали из камня изображения львов и использовали другие символы, в том числе устрашающие маски с кошачьими клыками, которые надевали как в мирное, так и в военное время.

Конечно же, мальдивцы, никогда не видевшие крупных представителей семейства кошачьих, должны были воспринять львов как «очень больших кошек». И многое говорило за то, что «львиные люди» доходили до Мальдивов. Большую хавитту на Фуа Мулаку Белл определил как разрушенную сингальскую ступу. Отбитая голова Будды и бронзовая буддийская фигурка, которых мы видели в Мале рядом с изображениями демонов и индусской фигуркой, убедительно свидетельствовали, что до мусульман на Мальдивы пришли буддисты (и застали здесь людей, исповедовавших еще более древнюю религию). «Львиные люди» Шри Ланки были ревностными буддистами и ближайшими соседями мальдивцев. Вполне возможно, что именно сингалы в львиных масках и были «большими кошками с моря», чья свирепость заставила население Гана покинуть остров.