Вокруг Света 1987 № 10 (2565) - [3]

«Памир-1»: Понятно, Валера.

«Заря-1»: «Памиры», станция выйдет из тени на несколько секунд раньше. Ребята, вы связь не выключайте. Мы не будем вмешиваться в вашу работу, зато будем знать, что у вас там происходит. Пишите все на магнитофон.

«Памир-1»: Да, все пишем. Мы здесь сейчас «заправляемся». Можете пожелать нам приятного аппетита.

«Заря-1»: Приятного аппетита.

(Пауза.) Напоминаем, не забывайте включать средства связи...

«Памир-1»: Слышим вас, наблюдаем станцию. Поначалу ее не было видно в тени, но потом она начала разгораться, стала красной-красной, в десяток раз ярче, чем Юпитер. Станция была внизу на 10 градусов ниже.

«Заря-1»: Сейчас положение станции?

«Памир-1»: Она отходила в сторону на 5 градусов, теперь остановилась... Станция сориентирована к нам боком, под углом в 45 градусов.

«Заря-1»: Детали станции рассматриваете? Элементы конструкции видно?

«Памир-1»: Нет, элементов пока не видно, только одна панель и корпус.

«Заря-1»: Можете сказать, как она стоит по отношению к Земле?

«Памир-1»: ВСК 1 пока Землю не наблюдает... Дальность — 7,2, скорость — 12,8.

1 ВСК — визир специальный космонавта

«Заря-1»: Принято.

«Памир-1»: ...Сближение идет с небольшой скоростью, где-то в пределах полутора метров... Мы сейчас чуть-чуть выше станции. Я выравниваю скорость... Какая-то она серая. И такое впечатление, будто ее смяли.

«Заря-1»: Принято.

«Памир-1»: ... Сейчас я уже оцениваю скорости. На глаз приходится работать... Мы подошли примерно на 70 метров. Включаю телевидение.

«Заря-1»: Реле причала, наверное, можно переводить.

«Памир-1»: Минуточку. Скорости выровнены. Но мы не видим, чтобы вращались панели. Куда же ее несет?

«Заря-1»: Как станция наблюдается по отношению к Земле?

«Памир-1»: Мы стоим относительно станции со стороны ее левого борта, переходного отсека и сверху, дальность порядка 100 метров, даже чуть меньше — 80 метров. Так мы практически и зависли. У нас идут еще взаимные скорости, облетные.

«Заря-1»: У вас до тени 22 минуты, ребята.

«Памир-1»: Может быть, развернуться, посмотреть, а потом уйдем в крайнем случае?

«Заря-1»: Давайте все-таки разворачиваться. Переключите ручную ориентацию.

«Памир-1»: Пока на второй ручке управляем. Резерв причала у нас есть? Да. (Пауза.)

«Заря-1»: Двадцать минут до входа в тень.

«Памир-1»: ...По солнышку у нас не все хорошо. Наблюдаю подложку, крест. У нас сейчас боковое положение. И скорость на сближении рассогласования кораблей и станции в допуске. Гашу скорость.

«Памир-2»: Гаси. (Пауза.)

«Памир-1»: Есть небольшие разбросы. В допуске идем.

«Памир-2»: Есть подвод, есть механсоединение.

«Заря-1»: Принято. Мы вас поздравляем. Молодцы, ребята!

А ребята сделали почти невозможное — провели на орбите стыковку с неуправляемым объектом. Такой опыт дает возможность космическим кораблям подходить к спутникам для их осмотра и в случае необходимости проводить ремонтно-профилактические работы. И что еще важнее — появилась возможность спасения экипажа пилотируемого корабля, который по каким-либо техническим причинам не может вернуться на Землю.

Итак, 8 июня 1985 года на орбите был образован комплекс «Салют-7»— «Союз Т-13». Следующий этап — обследование станции.

«Памир-2»: «Заря», мы — «Памиры». Слышим вас хорошо.

«Заря-1»: Сейчас выполните открытие люка БО (Бытовой отсек).

«Памир-2»: Люк открыли.

«Заря-1-»: Удлинителями пользуйтесь. Надо, чтобы кто-то один был все время на связи, а то мы не можем вас найти.

«Памир-2»: Володя, давай удлинитель, Земля ругается.

«Памир-1»: Эта операция выполнена. Пошли дальше?

«Заря-1»: Володя, ты можешь пощупать, какую температуру имеет люк? Он в каком состоянии?

«Памир-1»: Люк потный.

«Заря-1»: Понятно. Ребята, открывайте второй и быстро уходите в бытовой отсек.

«Памир-1»: Так, немного стронул крышку люка — шипит.

«Заря-1»: Дырку оставьте, пусть шипит — надо давление выравнивать. Ребята, запах есть?

«Памир-1»: Есть, но это родной, знакомый запах. Запах удавшейся стыковки. Я побольше крышку открыл. Вот теперь пошла перекачка. Все нормально. Открываю люк.

«Заря-1»: Комментируй, что ты видишь.

«Памир-1»: Открыли, входим. «Колотун», братцы!

«Заря-1»: Холодно? Вы, ребята, люк прикройте.

«Памир-1»: Здесь-то запахов никаких. Но очень холодно. Открываем иллюминаторы.

«Заря-1»: Володя, все-таки минус или плюс? Приблизительно.

«Памир-1»: Наверно плюс, но небольшой.

«Заря-1»: Вентилятор работает?

«Памир-1»: Сейчас попробуем.

(Пауза.) Нет реакции. Хоть бы один диодик загорелся. (Пауза.) Нет.

«Заря-1»: Ребята, у нас всего две минуты остается до окончания сеанса. Вы работайте. Если холодно, обязательно оденьтесь. Перекусите, осмотритесь. Спешить уже вам некуда.

Уже после приземления В. А. Джанибеков рассказал:

«Когда мы вошли в станцию, состояние ее оказалось гораздо хуже, чем мы предполагали. На ней было очень холодно, приходилось работать в комбинезонах, которые испытывались в условиях Крайнего Севера...

Кругом полумрак — все иллюминаторы закрыты. И поразительная тишина. Первая наша реакция — открыть иллюминаторы. Но и после света особенно не прибавилось — они были покрыты инеем. Предполагалось, что на станции произошел пожар, а значит, атмосфера там, очевидно, непригодна для дыхания. Поэтому, когда открывали второй люк, за которым находился рабочий отсек, надели кислородные приборы. Однако воздух оказался чистым. Ни следов аварии, ни пожара. Наоборот, идеальный порядок, который оставили Кизим, Соловьев и Атьков. И теплое письмо от них, на столе хлеб-соль по русскому обычаю. А вот станция почему-то «уснула». Надо было что-то делать. И началась работа с листа...»