Вокруг Света 1987 № 09 (2564) - [11]

Снова крохотные улочки, на которых дома — как маленькие крепости: стоят за решетками оград, за дубовыми воротами, а кровли чуть не касаются краями. Узорчатые расписные фасады с балкончиками и карнизами, подпираемыми консолями. Многогранные прозрачные эркеры, иногда на всю высоту дома. Остроконечные крыши, увенчанные шпилями с жестяными флажками. Заманчиво было проникнуть за какую-нибудь ограду, увитую зеленью и цветами, и осмотреть такой домик вблизи.

— Вполне осуществимое желание,— улыбается Вера Коларова.— Тем более что владельцы этих домов — состоятельные купцы Георгиади, Коюмджиоглу, Недкович, торговавшие по всему свету,— хотели показать не только свое богатство, но и вкус. С начала XIX века болгарские зодчие — талантливые архитекторы, опытные каменщики, одаренные живописцы, искусные резчики по дереву — приступили к строительству домов в стиле барокко. Этот период получил название эпохи болгарского Возрождения...

Заходим в «Дом Балабанова» — его восстанавливал известный архитектор, защитник старого города Христо Пеев. Это пловдивский дом «симметрического типа» — их потом стали строить по всей Болгарии: по бокам большого зала симметрично располагаются четыре комнаты.

На втором этаже салон, именуемый «хайет», служил для приема гостей: их слух услаждал оркестр, размещавшийся за деревянными перильцами. Теперь там стоит концертный рояль: в доме даются концерты, проходят выставки художников.

От боковых комнат салон отделяют деревянные колонны, подпирающие решетчатый потолок. Обычно потолки все резные, часто в центре изображается солнце с расходящимися в стороны лучами.

Мебель, привезенная из европейских стран, отражала вкусы хозяев: тяжелые буфеты с кручеными колоннами, напольные часы, зеркала с купидонами, диваны с зеркальными спинками. Барокко, рококо, ампир...

Обогревались комнаты печками и жаровнями с раскаленным углем, не дававшим дыма.

В соседнем доме купца Степана Хиндлияна меня поразило, что коридор из жилых помещений вел прямо в баню. В одной части бани парились, в другой — мылись. Скрытые в стенах отопительные трубы — гипокауст — шли из соседней комнаты: там размещалась прачечная с большим очагом. После бани гости переходили к фонтану с розовой душистой водой, или в комнату-фонарь с расписными стенами и потолком, или же в другую с разрисованными нишами — алафрангами. Такими комнатами с нишами гордился каждый болгарский дом. Хозяин, побывав в дальних странах, стремился запечатлеть полюбившиеся места и призывал художника. В доме Хиндлияна пейзажи писали братья Мока и Маврудий. Эти художники-самоучки старательно выписывали виды приморских городов, отдаленно напоминавшие Италию или Францию.

Иногда, расчувствовавшись, хозяин вел дорогого гостя в подвальные помещения. Открывал тяжелый замок и показывал небольшую комнатку для хранения сокровищ — максент. Там можно было любоваться и книгами в кожаных переплетах, и фарфором, и драгоценностями...

Из купеческого дома выходим на склон, откуда видны все вершины Пловдива. О них есть легенда, которую мне рассказала археолог Бистра Колева.

...На берегах реки Марицы жила девушка Родопа. Больше всего она любила гулять по цветущим лужайкам и зеленым берегам Марицы. Родопе нравилось плескаться в водах реки. Благодаря волшебным свойствам Марицы, девушка становилась все прекраснее и прекраснее. Однажды у реки ее увидел бог Посейдон и влюбился в девушку. Родопа стала его женой и родила сына Эвмолпа. А потом Посейдону надоела земная жена, он решил уйти. Сильно разгневался на это старший брат Родопы гордый Хемус (так фракийцы называли Балканские горы) и стал бросать вслед Посейдону гигантские камни. Семь из них упали на землю. Шло время, камни заросли травой и превратились в зеленые холмы. А сын Родопы стал фракийским царем и в память о своей матери основал на семи красивых холмах город, дав ему свое имя «Эвмолпия». Ныне это Пловдив. Хорошо думать о давних временах на склонах Тримонциума, когда перед тобой разворачивается панорама «величайшего и красивейшего» города, а внизу раскинулся амфитеатр возродившегося из небытия античного театра.

Монолог Веры Коларовой

— Случай играет в археологии особую роль. Вроде бы долго вели раскопки, обнаружили римский акведук и резервуар для запасов воды, а рядом был целый театр, его-то и пропустили. Сейчас время для археологов сложное: строительство часто губит следы истории, но одновременно помогает их обнаружить, вскрывает пласты старой культуры. Прокладывая тоннель для проспекта, рабочие обнаружили у южного выхода кирпичный свод на горном склоне. Началась расчистка, появились первые скамьи. Театр, открытый театр...

У нас в городе была дискуссия: нужна ли реставрация в таком масштабе? Зачем, для кого?

Раскопки продолжались медленно, но неуклонно стала проступать вся чаша амфитеатра. Каждый день приходили смотреть на него жители. Амфитеатр уже был виден снизу, с бульвара Георгия Димитрова. Нас поддерживали городские власти...

Затем наткнулись на какую-то стенку, принялись разбирать, не осознав, что это просцениум. Когда поняли — вернули на старое место каждый камень. Стали откапывать части колонн, статуи, нашли много интересных надписей. В одной из них — на портике — упоминался император Траян со всеми титулами. Значит, театр строился во II веке нашей эры.