Вокруг Света 1987 № 02 (2557) - [7]

— Братья! Я знаю, как одержать верх над захватчиками!

Голос был по-юношески звонок. И не знаком никому из вождей.

— Мы должны понять: испанцы — смертны. И кони их — только животные, они уязвимы для стрел и копий. И в жару лошади не могут долго скакать, им нужна передышка. Я это знаю.

Вот она — зацепка. Упоминание о лошадях подсказало вождям имя говорившего.

— Это Алонсо,— разъяснил кто-то.— Мальчиком он был захвачен испанцами, обращен ими в свою веру, сменил имя и последние годы ухаживал за лошадьми белого вождя. Месяц назад бежал, вернулся к нам.

Юноша объяснил свой план предстоящего сражения. В нем было учтено почти все — численный перевес мапуче, рельеф местности, скорость течения реки, психология конкистадоров... Предложение Алонсо было настолько убедительным, что семнадцатилетнего воина провозгласили после совета верховным вождем мапуче, вручив ему власть над всей армией. Тогда же он отказался от имени, данного ему испанцами, и попросил, чтобы его звали по-индейски: Лаутаро.

В назначенный судьбой час карательный отряд под командованием самого Вальдивии подвергся нападению из засады и был уничтожен. Завоеватель Чили попал в плен. А лучше бы ему пасть на поле боя: пленные в этой войне долго не жили — не кто иной, как сами испанцы, подали тому пример, уничтожив при отступлении из Тукапеля всех захваченных индейцев. Свидетельства хронистов в отношении смерти Вальдивии расходятся. По одной версии, ему залили в глотку расплавленное золото, по другой — попросту замучили до смерти. Как бы то ни было, достоверно известно: конец предводителя конкистадоров был тяжелым.

Лаутаро с войском двинулся на север. Близ Консепсьона его атаковал еще один отряд испанцев, но тоже был разбит.

Творилось нечто небывалое для Латинской Америки XVI века. В те времена правилом были победоносные для горстки конкистадоров сражения со множеством индейцев. В Новом Свете испанцы были непобедимы повсеместно. Но вот на краю континента не столь уж многочисленные мапуче, которые до того с трудом вели борьбу против инкских отрядов, с успехом отстаивали свою независимость...

Испанцам все же удалось нанести поражение Лаутаро. Отрубленную голову индейского вождя с торжеством демонстрировали в Сантьяго. Полагали, наверное, что теперь-то сопротивление мапуче прекратится и вся страна окажется в руках конкистадоров. Но на смену павшему вождю появились другие — Кауполикан, Коло-Коло, Льентур... Мапуче на удивление быстро освоили огнестрельное оружие и научились верховой езде.

Шли десятилетия, и испанцам стало ясно: они могут разбить мапуче в одном сражении, но победить их в принципе не в состоянии. И тогда конкистадоры отступили. За ними осталась северная и центральная часть Чили, за арауканами — юг (от реки Био-Био до предела распространения влажных лиственных лесов). Местность между реками Био-Био и Мауле фактически стала «ничейной землей»: вообще-то здесь селились колонисты, но и отряды мапуче были тут постоянными, хотя и незваными гостями.

Для колонизаторов жить бок о бок с непокоренным народом означало постоянную «угрозу с юга». Но это не шло ни в какое сравнение с главным: туземцы, дикари остались непобежденными. Сначала было недоумение, злость, потом досада, стыд за недостаточное воинское умение, оплошности... И лишь затем пришло понимание, а с ним уважение. Пожалуй, лучше всех его выразил Альфонсо де Эрсилья, сам воевавший против арауканов в XVI веке: «Не было на свете короля, которому подчинился бы этот гордый свободный народ, не было страны, могущей похвастать тем, что ногой наступила на него... Он всегда оставался свободным, непокоренным, неустрашимым; исповедуя свободу, он ходил с гордо поднятой головой».

Шли годы, они складывались в десятилетия, десятилетия — в века. Давно уже была захвачена и «освоена» вся Латинская Америка, даже те ее участки, которые не сулили быстрой наживы. Давно уже отряды воинов и колонистов закрепились на земле Северной Америки. Повсюду европейцы сталкивались с индейцами и неизменно в конечном счете побеждали их. И только на узкой полоске земли между Андами и Тихим океаном арауканы сохраняли свою независимость. Более того, в XVIII веке испанцы были вынуждены подписать, договор — официальный договор — в котором обязались уважать, территориальную неприкосновенность воинственных соседей арауканов. Уже не было и речи о покорении мапуче.

Одновременно происходили изменения в этническом составе чилийского населения. Путь из Испании был слишком долог и труден для женщин, а мужчинам-креолам неодолимо хотелось иметь если не жену, то хотя бы подругу... От связей с индеанками рождались дети «смешанной» крови, и барьер между расами постепенно уменьшался. В свою очередь, арауканы отнюдь не стремились к «чистоте крови» и без всякого предубеждения смешивались с белыми, мулатами, метисами. Только к неграм-рабам, которых завезли в Чили испанцы, мапуче относились поначалу с недоверием. Подозрительность была вызвана непонятной для индейцев покорностью рабов своим белым господам. Кроме того, мапуче долго не могли поверить, что цвет кожи африканцев — истинный. Первых своих пленников негритянской расы арауканы попросту пытались отмыть или оттереть, но результата не добились. Впоследствии к «странностям» африканцев привыкли, и беглые рабы смогли искать приют в селениях индейцев, брать в жены их женщин и вносить, таким образом, скромную лепту в формирование этнического типа мапуче.