Вокруг Света 1986 № 07 (2550) - [17]

«Западник» по своей культуре, либерал по политическим убеждениям, маститый писатель решил в дни молодости окунуться в гущу собственного народа. Сделав это, он скорее всего ужаснулся, но, подавляя испуг и разочарование, умилился и нарисовал всем своим художественным воображением идеальный образ феллаха — эдакий нерасплескавшийся сосуд всяческих добродетелей, хотя некоторым позднейшим его произведениям, посвященным деревне, не откажешь в реализме. Читая «Возвращение духа» Тауфика аль-Хакима, невольно вспоминаешь горькие слова человека, познавшего и понявшего феллаха как никто другой,— А. Аиру:

«Берясь за темы «земледелец» и «красота полей», смешивая крестьянина с пейзажем, поэты и художники всех времен... способствовали приукрашиванию сельской действительности. Они нарисовали прекрасные фрески, но в то же время приучили нас видеть в крестьянской жизни лишь живописные и сентиментальные ее стороны, принимать картину за действительность. «Священный жест сеятеля» обычно скрывал от нас самого сеятеля».

Прямо из деревенской кофейни молодой крестьянин пригласил нас к себе домой. Его жилище состояло из одной комнаты, где на жаровне готовят пищу, а дым выходит через отверстие в потолке. Здесь же — постели, и здесь же домашний скот, общение ребенка с которым так умилило героя аль-Хакима почти полсотни лет назад. Пол в жилище — утрамбованная земля. Имущество составляли кастрюли, примус, жаровня, низкий столик, глиняные кувшины, кусочек зеркала, деревянный сундук.

В доме побольше обычно две-три комнаты: кухня-спальня, хлев, гостиная или отдельно хлев и внутренний дворик. Но скученно живет и состоятельный хозяин. Дом существует не для житья, а скорее для ночлега. Большую часть времени феллах проводит вне дома. Часто даже ест на свежем воздухе, а летом спит на крыше.

В наши дни меняются и жилища, и обстановка в них. Кто на ослике, а кто на мотороллере доставляет домой газовые баллоны, и вот хозяйка суетится уже не у жаровни, а у плиты, приготовляя фасолевую похлебку. Пластмассовые ведра стоят бок о бок с глиняными горшками, в гостиной появляются кресла, шкаф и транзисторный радиоприемник.

В доме, куда нас пригласили, на земляном полу, рядом с тяжело вздыхающим буйволом, кричал, пел, играл, мерцал цветным экраном японский видеомагнитофон последней модели на батарейках. Гордый владелец его вернулся с заработков в Кувейте или Абу-Даби и приволок с собой электронное заморское диво. Именно поэтому он и зазвал иностранца к себе.

Как жилище феллаха лишено индивидуальности, так и одежда его кажется униформой. На голове он носит фетровую тюбетейку, на которую в праздники может намотать тюрбан из полотенца, а если побогаче — из ткани. Одет феллах в длинную рубаху до пят с широкими рукавами и без воротника — галабею. У состоятельных она из тонкого сукна, у бедняков — из самой дешевой ткани, чаще всего синей, белой или коричневой. Работая в поле, феллах затыкает галабею за пояс или, сняв ее, остается в белых штанах ниже колен, в рубашке и жилете. В жаркую пору, особенно работая у шадуфа или Архимедова винта, он обнажается по пояс. У феллаха может быть пара сандалий без задника, но ходит он, как правило, босиком. Мальчики носят короткую полосатую галабею или, как в городе, бегают в пижамах. Молодые феллахи все чаще, но пока не в большинстве, одеваются по-европейски, в брюки и рубашку.

Женщины, даже молодые, в своей одежде более консервативны. Почти поголовно они надевают черные или коричневые платья-мелаи, ниспадающие до пят. Именно в таком наряде стоит девушка в скульптурной группе Махмуда Мухтара «Возрождение Египта» перед аллеей пальм, ведущей к зданию Каирского университета. На голове они носят платок или покрывало. Руки женщины закрыты, платье перехвачено под грудью. Самая бедная женщина носит украшения — серебряные и медные, а с ножными браслетами она просто не расстается. Одежда феллахов и феллашек собирает дорожную пыль, но в остальном она гигиенична, соответствует климату и гармонирует с окружением.

Что же до чистой питьевой воды, то ею и по сей день вряд ли обеспечена треть деревень. Абсолютное большинство феллахов пьет воду из Нила, из каналов, в которых купаются, стирают белье, куда выливают отходы. Правда, вода, хранящаяся в пористых глиняных кувшинах, несколько очищается, но отнюдь не дезинфицируется. Антисанитария награждает египетскую деревню дизентерией, трахомой.

Кроме плодородия, Тропическая Африка посылает в Египет и свои болезни. Упомянем хотя бы одну из них — шистосоматоз. Пресноводные улитки из Судана — носители личинок шистосом, которые внедряются через кожу в тело человека. Болезнь терзает более половины египтян. Сейчас открыты эффективные средства ее лечения, но нужны годы, чтобы они охватили всех феллахов.

Лепешка с овощами

Еще одна поездка в египетскую деревню. Тишина, наполняемая скрипом сакии и квохтанием кур у соседа. Хозяин, пожалуй, середняк по египетским масштабам, владелец полутора федданов земли. С трудом уговорив его не резать козленка, мы сели за обычный крестьянский обед. На низком столике в центре стояло блюдце с кусочками старой брынзы — граммов сто пятьдесят — для шести мужчин. Каждому хозяйка положила по две лепешки — двуслойных, без мякиша, выпеченных из американской муки в деревенской печке, врытой в землю, сочный молодой лук, несколько зеленых стручков с крупными и вкусными молодыми бобами, злой стручковый перец. Вот, пожалуй, и все. На десерт — блюдечко с патокой, вываренной из сахарного тростника, что феллахи называют «черным медом» в отличие от «белого», пчелиного. Потом был крепкий, прокипяченный до черноты, и очень сладкий чай. Горячую фасолевую похлебку феллахи едят по вечерам.