Вокруг Света 1985 № 03 (2534) - [4]

Вечером, заглянув в местную библиотеку, я попросил Лескова. И вот что прочитал: «Таких мастеров, как баснословный Левша, уже нет в Туле: машины сравняли неравенство талантов и дарований, и гений не рвется в борьбе против прилежания и аккуратности. Благоприятствуя возвышения заработка, машины не благоприятствуют артистической удали...»

Нет, подумал я, уважаемый классик не прав. Левша жив! К работе дангаринских гидростроителей больше подходили другие слова Лескова: «Это их эпос, и притом с очень «человечкиной душой».

Небо хмурилось. Задул афганец, мутный и душный ветер, размазал солнце, потащил по земле хвосты пыли. На дне сая, глубокого оврага, куда глядел глаз тоннеля, тяжело грохотали МАЗы, раздвигая зажженными фарами мглу. Совсем скоро из тоннеля хлынет вода — сто кубометров в секунду!

И Дангара готовится принять воду. От выходного портала тоннеля на много километров к югу развернулось грандиозное ирригационное строительство. Уже можно проследить, как пойдет большая вода — сначала по магистральному каналу, до узла сооружений, и от него через шлюзы-регуляторы, обтекая долину по обеим сторонам и пронизывая поля, как корневая система. Лессовый грунт, впитав влагу, осядет на несколько метров, поэтому его необходимо предварительно замочить, для чего сооружается специальное водохранилище. Кроме того, прокладывается сбросная сеть, закрытый дренаж —чтобы отводить ливневые и грунтовые воды. Но и это не все. Надо подготовить к орошению сами поля — распланировать, расселить, то есть промыть, земли. И наконец, возвести усадьбы будущих совхозов — а их в долине будет 24! — с жильем, социально-культурными центрами, фермами, мастерскими, дорогами... Вот и идет со всех концов страны в далекую таджикскую степь мощная землеройная техника, трубы, лес, цемент, металл.

Начальник передвижной механизированной колонны Нарзулло Алиманов, усатый, худой и чрезвычайно темпераментный человек, требует, чтобы я фотографировал все, что он мне показывает.

— Смотри, какая красота! Смотри, что делается! — размахивает руками Нарзулло.

Я ссылаюсь на погоду.

— Что погода! Смотри, какая работа! — Он подбегает к бульдозеру.— Иди, иди сюда. Потрогай!

От бульдозера, как от печи, веет жаром.

— Вот! А каково в кабине? Весь световой день? Понимаешь, нам надо просеять, обработать каждую пядь земли по всей долине. А ты говоришь — погода!

То в тряском грузовике, то пешком, утопая по колено в рыхлом грунте, Нарзулло неутомимо ведет меня по горячим следам строителей, от пикета к пикету. Изрытые косогоры, десятки ползающих и рычащих машин — бульдозеров, скреперов, экскаваторов, дымки полевых кухонь. И над всем этим — тонкий, пронзительный посвист афганца, летучее покрывало желтой, скрипящей на зубах пыли...

Уже к ночи оказываемся на канале ВД-3. Ветер стих, на потемневшем небе проступили крупные звезды.

— Эту ветку мы строим методом хашара,— говорит Нарзулло.

Слово «хашар» мне известно. Когда-то в Варзобском ущелье я попал в гости к Садулло Хайруллоеву — главе большой и дружной таджикской семьи. И навсегда запомнил его родовое гнездо: журчащий из скалы студеный ключ, дастархан под виноградными лозами и громадную иву, дерево-патриарх, которое осеняло еще детство хозяина, теперь на него лазали внуки...

Несмотря на глубокую ночь, во дворе, залитом электрическим светом, кипела работа. Рядом со старым, обветшалым домом несколько мужчин выкладывали стену нового, кирпичного. Родные, друзья, соседи собрались миром помочь Хайруллоевым возвести новый, более просторный кров. Это и был хашар — то, что в русских деревнях называют «помочью». Работали они бесплатно, но само собой разумелось, что каждый из них мог рассчитывать на поддержку в будущем.

Теперь я увидел хашар по-дангарински. Идея была та же — сообща сделать большое дело. Изменился, правда, масштаб. Хашар стал методом всенародной стройки.

Флаг хашара был поднят летом 1983 года в кишлаке Аксу. Со всех районов Кулябской области съехалось сюда около сотни добровольцев — механизаторов с техникой. Распределили людей по бригадам, каждой дали свой участок. И вот уже на добрый десяток километров прочертила желтые холмы ровная полоса темно-бурого цвета — полка под будущий канал.

Знойное марево. Ровная степь. С первым секретарем Дангаринского райкома партии Мирзоевым мы объезжаем долину. Ромазон Зарифович по образованию инженер-гидротехник сельского хозяйства, и неудивительно, что он говорит о том, как мучает Дангару жажда. В Дангаринском райцентре, в часы работы колонок, выстраиваются длинные очереди — воды! Из дальних кишлаков тянутся по пыльным дорогам машины, мотоциклы, арбы, ишаки с цистернами, бидонами, флягами — воды!..

Пересекли обмелевшую речку Таирсу с соленой водой. Ни деревца, ни кустика, лишь несутся навстречу машине белые колючие шары перекати-поля, да парит, оцепенев, высоко над головой стервятник.

Мирзоев рассказывает о весне — коротком вздохе здешней природы, когда степь покрывается сплошным ковром ярких душистых цветов. Говорит он и о том, что эти земли по потенциальному плодородию не имеют себе равных в Таджикистане. И что те хозяйства, которые собирают весенний сток, поднимают с больших глубин артезианскую воду, перекрывают горные ручьи, уже сейчас выращивают прекрасную озимую пшеницу, непревзойденный по сахаристости и вкусу виноград. Но плодоносят пока лишь считанные сотни гектаров... Нужна большая вода!