Вокруг Света 1984 № 05 (2524) - [8]

Каждое произносимое им слово звучит твердо, авторитетно, отражая мнение его многотысячной организации:

— Позиция администрации Рейгана с предельной очевидностью демонстрирует цинизм и презрение к международному сообществу. В то время как человечество озабочено поисками реальных средств уменьшения опасности ядерной катастрофы, прекращения самоубийственной гонки вооружений, Соединенные Штаты делают ставку на достижение военного превосходства и силовое давление. Отступая от взятых на себя обязательств перед Организацией Объединенных Наций, США стремятся превратить ООН в арену конфронтации, подрывают ее влияние. Такая позиция противоречит мнению американского народа, подлинным интересам самих же Соединенных Штатов...

Я подумал: каким же гражданским мужеством надо обладать, чтобы в нынешней обстановке репрессий против американского антивоенного движения вот так прямо и открыто бросать вызов официальной политике Белого дома! К такому человеку испытываешь уважение даже заочно.

В тот день Сото спешил — у штаб-квартиры ООН под его руководством проводилась массовая манифестация протеста против реакционной внешней и внутренней политики администрации. Я видел этих людей сквозь стекла здания ООН и очень жалел, что не имею времени выйти наружу, дабы познакомиться с Сото лично.

«Соединенные Штаты — вон из Центральной Америки и с Ближнего Востока!», «Прекратить истребление палестинцев и ливанцев!», «Сократить расходы Пентагона! Накормить голодных американцев!» — доносили порывы ветра требования Сото и его единомышленников...

Вечером мы улетали на самолете чехословацкой авиакомпании. Лайнер взмыл в черное небо, и под крылом поплыл Нью-Йорк, пылающий в лучах незаходящего электрического солнца, с упирающимися в темень резцами небоскребов Манхэттена.

Где-то там, внизу, брел слепой негр, влекомый к убогому приюту бело-рыжей собакой-поводырем... Считал собранную за день мелочь добровольный миссионер Донни Хьюстон... Запиралась на ночь в пригородных коттеджах элита «супергорода», включая электронную сигнализацию... Мигали огнями полицейские «круизеры», патрулируя улицы Южного Бронкса с пластиковыми «потемкинскими деревнями»... Готовился к новому дню, насыщенному действиями, Том Сото, один из тех, кто идет в рядах сторонников мира.

Виталий Ган Нью-Йорк — Москва

За три весны до победы

 

Р усоволосый, подтянутый капитан упруго выскочил из блиндажа и огляделся по сторонам. Стоял теплый весенний вечер. Накануне густо прошумел майский дождик, и земля, позолоченная заходящим солнцем, испаряла влагу. Настораживала неестественная для прифронтовой полосы тишина. Ординарец подвел Криклию коня, и капитан лихо вскочил в седло. Его вызвал к себе командир полка майор Клягин.

...В мае сорок второго года после долгой слякоти и дождей в районе Харькова вдруг наступили сухие дни. Войска Юго-Западного фронта готовили огневые рубежи, рассчитывая дать противнику серьезное сражение. На дальних подступах к Харькову длинной извилистой линией, если глядеть на военную карту, растянулись армии, дивизии и полки. Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед фронтом задачу: ударами двух крупных войсковых и армейских соединений с севера и юга прорвать оборону противника, рассечь вражеские войска и очистить от них город.

Совещание командного состава, на котором ставились задачи армиям, проходило в Купянске 9 мая. Впереди было ровно три года войны.

...Возвращаясь из штаба полка на своем Соколе, Иван Ильич Криклий тщательно обдумывал план действий. На подготовку давалось два дня. 12 мая, после часовой артподготовки, дивизиону надлежало сменить позиции. В случае контратаки неприятеля он должен был с открытых позиций уничтожать вражеские танки, не допуская их прорыва.

К ночи все три входящие в дивизион батареи получили от капитана задание и с рассветом приступили к делу.

На следующий день Криклий решил с утра поехать во вторую батарею. В первую, к Быкову, он послал начальника штаба, в третью, к Рябченко, отправился комиссар дивизиона.

В пути командиру дивизиона вспомнился вчерашний разговор с комиссаром артиллерийского полка Ильей Семеновичем Куницыным. Позвонил он ранним утром, когда солнце еще пряталось за березами.

— Как идет подготовка к бою? Помощь какая нужна?

— Спасибо,— поблагодарил капитан.— Пока обходимся своими силами.

— Какой сейчас боезапас в дивизионе?

— Снаряды подвозят. Часа через два будет боекомплект.

— Сто снарядов на орудие?

— Точно, товарищ комиссар!

— Маловато. Сражение предстоит серьезное. Надо удвоить,— посоветовал Куницын.— Я переговорю с Клягиным...

В полдень капитан Криклий появился на НП второй батареи. Лейтенант Родь проверял через телефониста связь со старшим на батарее, который в бою должен будет выполнять его команды. При виде начальства он прервал свое занятие, вытянулся и доложил:

— Товарищ гвардии капитан! Вторая батарея готовится к бою! Расчеты укомплектованы полностью...

На переформировании в Саратове дивизионы и батареи почти наполовину пополнились новыми людьми, и последние месяцы капитан старался поближе узнать каждого. Вот и на этот раз он остановился у орудийного расчета первого взвода.