Вокруг Света 1984 № 03 (2522) - [51]

Но не успокоилось море, направляя ветры-строители на восток. В ту сторону потихоньку дрейфовала и коса. И помогали ей дюны, мерно шагая с западного, морского, берега к закрытому плотиной озеру, ставшему затем Куршским заливом.

В теплом, влажном климате четвертого-второго тысячелетия до новой эры выросли здесь травы, затем кустарники и деревья. Прижились на песчаных почвах дубы, ели, сосны, корни их надежно скрепили кочующие дюны. Перегной сделал почву плодородной, и пришел сюда человек. В северной части косы археологи нашли десять стоянок неолита, а в южной, входящей в Калининградскую область, открыли целый район «культуры глиняных горшков».

Но человеку разумному, как и не очень разумному, свойственно «покорять» природу — срубать деревья, сжигая участки под пашни, разводить скот... И там, где лишились уютного одеяла из трав и деревьев дюны, началась беда — оголенные песчаные холмы пустились в путь. Вся история Куршской косы с того времени — вольное или невольное противоборство человека с дюнами. В сухом зыбучем песке дюн — спецхранилище при местном музее «Природа» — чаще встречаешь не предметы быта или знаменитый янтарь, а следы войн.

А как много повидала жестоких сражений Куршская коса!

Римский ученый Плиний Старший (I в. н. э.), греческий астроном и географ Птоломей Клавдий (II в. н. э.), римский историк Тацит (I—II вв. н. э.) писали о венедах (или иначе — венетах, вендах, виндах, индах), что это «очень большие племена», что обитают они 4 вдоль всего Венедского залива»,— так тогда называли Балтику, что они лучшие в Европе мореходы, что ближайшие их соседи по реке Лабе — германцы.

Но не сложилось добрососедских отношений у славян с германцами, и самое западное славянское племя вагров, жившее по Лабе — Эльбе, не выходило из состояния войны. За пограничными ваграми, на восток от Лабы, жили глиняне, смольняне, варны, ратари, доленцы, черезпяне, хижане, лужицкие сербы, укряне, волыняне, кашубы, брежане и другие. А еще дальше на восток — летто-литовские племена жмуди, эстов, ливов, куршей, над которыми также навис меч крестоносцев.

Почти четыреста лет отбивали славяне и литовцы беспрерывный натиск на восток германского воинства, коему рьяно помогала католическая церковь, объявлявшая «крестовые походы» против 4 язычников», а участникам их даровавшая полное отпущение грехов...

К XII веку поредели здесь славянские племена. Кто погиб под мечом, кто бежал на восток, кто попал в германские земли...

И вот уже Велеград стал Мекленбургом, Липица — Лейпцигом, остров Руян — Рюгеном, а Куршская коса, получившая название по поре дел ому племени балтов-куршей, рыбачивших в Куршском же заливе, стала курортной зоной Пруссии.

...Пока лилась кровь, пока звенели мечами землепашцы, дюны спали, обрастая зеленой шубой. Но строительство поселков, вырубка леса и разведение скота в мирные для балтийских берегов времена снова оголили песчаных кочевников. В XVII веке Куршская коса превратилась в настоящую пустыню, по которой лихо разгуливали песчаные странники со скоростью четырнадцать метров в год.

Когда жители Ниды третий раз перебирались на новое место жительства, курш Георг Куверт догадался (спасибо ему!) «засевать и обсаживать лесом» окрестности нового города. И дюны кое-где приостановились! Но акватория Куршского залива неумолимо сокращалась. До восьми метров в год...

Беда призвала к действию. В начале XIX века в Европе стали известны работы датского ученого Бьерна по укреплению дюн: клетки-фашины, сплетенные из хвороста, внедряются в сыпучее тело, а внутрь клетки высаживается сосенка. Бьерн был приглашен для пескоукрепительных работ на косе. В мире профессий появилась новая — дюнный лесовод. Но работы на благо края остановила вторая мировая война: три с половиной тысячи гектаров приморских песков остались неукрепленными. В 1945 году, осознав неизбежность краха, гитлеровцы мстительно разрушили половину берегового вала, уничтожили всю техническую документацию о пескоукрепительных работах и дренажной системе косы.

...Над косой в последнем фронтовом году летали летчики отцовского 105-го гвардейского Паневежского авиаполка — с запасом бомб. От встреч с ними, теперь седыми ветеранами, осталось в памяти: «Был у нас строгий приказ — если не найдешь цель — эшелон, аэродром, скопление техники, то бомбы сбрасывай в пустынное море — на Куршскую косу ни в коем случае!» Советские летчики знали, что под крылом заповедник природы! Узкая полоска земли, вдавшаяся в Балтийское море, как и Калининградский полуостров, к которому она притулилась. Если еще вспомнить, что при отступлении сгорело восемьсот гектаров леса, то можно представить, какую безотрадную картину застали приехавшие сюда советские лесоводы.

Еще только подымались из руин города и села советской земли, еще по карточкам выдавался хлеб, еще во многих местах пахали землю на коровах, разбрасывали зерна из лукошек вдовы и стоял плач по погибшим и без вести пропавшим, но из скудного послевоенного бюджета страна выделила средства на восстановление заповедной Куршской косы. Создавались рыболовецкие колхозы и лесные хозяйства, а первые экспедиции ученых начали изучение природных условий.