Вокруг Света 1984 № 02 (2521) - [11]

Долгое время эстремадурцы говорили, что вся остальная страна словно нарочно повернулась к ним спиной, не желая видеть их бед, проблем и забот. Теперь они ждут, что правительство повернется к Эстремадуре лицом. Эстремадура, как и Андалусия, Валенсия, Каталония, Арагон, другие области,— это живое сердце и душа Испании. Это сердце бьется в вечной надежде на лучшие времена.

И. Кудрин, корр. Гостелерадио — специально для «Вокруг света» Мадрид — Бадахос

Батальон

В ходе боев за Днепр я принял первый танковый батальон 27-й гвардейской отдельной танковой бригады... После ожесточенных боев нашей бригаде пришлось участвовать в разгроме Корсунь-Шевченковской группировки гитлеровцев, быть в самом пекле битвы в момент, когда противник вырывался из стального кольца окружения.

В первых числах февраля сорок четвертого в Кировограде мы, командиры батальонов, были вызваны в штаб бригады. Начальник штаба полковник Александр Маркович Николайчук провел оперативное ориентирование.

— Товарищи командиры,— обратился он к нам.— Бригада получила боевую задачу. Ее поставит комбриг Брижинев. Я же ознакомлю вас с обстановкой на фронте. Итак, смотрите на карту и мотайте на ус,— продолжал он.— Двадцать пятого января 5-я гвардейская танковая армия генерал-полковника Ротмистрова введена в прорыв с Кировоградского направления. Ее передовые части стремительно обогнали нашу пехоту, с ходу захватили Шполу и устремились к Звенигородке. Навстречу ей, с Белоцерковского направления, на Звенигородку наступала 6-я танковая армия генерал-лейтенанта Кравченко. — Полковник провел указкой по сходящимся стрелам на карте.— Двадцать восьмого января танковые армии соединились,— продолжал начальник штаба. — Окружение свершилось менее чем за четверо суток.— Что же случилось? — обострял суть обстановки Александр Маркович.— К северу от Звенигородки и до Днепра у Канева на стыке 1-го и 2-го Украинских фронтов взята в кольцо почти восьмидесятитысячная группировка гитлеровцев. В ней десять дивизий. Немало! От Звенигородки на юг отброшены войска 1-й танковой и 8-й армий,— развивал он мысль дальше.— Они входят в группировку, которой командует Манштейн, битый под Сталинградом...

На красочно оформленной карте четко видны рубежи внутреннего и внешнего фронтов. Их разделяет коридор в 30—35 километров; показаны главные силы двух наших танковых и нескольких пехотных дивизий противника, которые рвутся на спасение окруженных.

— Такова обстановка на нашем фронте,— закончил Александр Маркович.— Приготовьтесь к получению боевой задачи.

В штаб вошел комбриг, полковник Брижинев.

— Как, Александр Маркович, успели ввести командиров в обстановку? Есть ли вопросы?

— Есть один,— вылез кто-то.— Сколько загорать будем в Кировограде?

— Затем и собрал вас. Бригада получила приказ срочно погрузиться в два эшелона. Погрузка в 19.00. Убытие в 23.00. Грузить только самое необходимое. Ничего лишнего. Все на танки. Тылы не берем. Больше снарядов, горючего.

Вот и наш черед пришел. Мы нужны. Но где, на каком участке фронта, оставалось пока тайной. Почему не берем тылы — тоже загадка.

В холодной вечерней темноте началась погрузка. Командиры рот капитан Леонид Ждановский и старший лейтенант Дима Горбачев дело знают. Работают как артисты. Знак рукой — и все механику ясно. Они — сталинградцы, герои Курской битвы. Многие сотни километров фронтовых дорог за их плечами.

Как-то Ждановский, горячий, кипучей энергии человек, стал прижимать меня:

— Комбат, скоро ли кончится это боярское сидение? Под Корсунем окружают, сжимают, уничтожают, а мы животы на печке греем. Когда же наконец?

И вот мы в действии.

— Быстрей! Так! Вперед! Чуть вправо! Так, так,— командует Леонид.

Водитель моего танка старшина Александр Семенов — первым на платформе. За ним старшина Александр Туз — водитель танка Ждановского. Все прошли на войне эти люди. А им всего по двадцать лет.

Скорая погрузка — и вот мы в пути.

С трудом отбиваемся от тех, кого не берем с собой. Знают — впереди кровопролитные бои. Идем не на праздник, а рвутся. Что за народ?

Короткая железнодорожная пробежка. Станция Фундуклеевка.

Здесь выгрузка. Разобрались: да мы же на подступах к Шполе. Значит, идем на разгром окруженного противника или против тех, кто рвется на их спасение.

Только-только начало февраля, а уже, как назло, оттепель. Брижинев ставит задачу: «Совершить марш в район села Журженцы. Построение в одну колонну. Головной — первый батальон. Готовность через час».

Мы опять впереди, значит, нам снова пробивать дорогу.

Вызвал ротных. Ждановского ставлю в головную походную заставу, Горбачев в главных силах. Тылов практически нет. Все, что надо,— на танках. Командую: «Вперед! Времени терять нельзя». До Журженцев более шестидесяти километров. Дано десять часов. Вроде бы много, но не для такого февраля...

Вначале шли ничего. Потом началось...

Догоняю Ждановского. Смотрю — его рота буксует. Мощные шестисотсильные моторы тридцатьчетверок ревут, надрываясь. Сплошное черное облако над танками. Крик, брань, а рота стоит, увязла по башни.