Вокруг Света 1984 № 01 (2520) - [32]

В наше время этот голос слышен все реже. Лишь несколько тысяч львов насчитывается ныне в Африке. Границы распространения царей животного царства — некогда настоящих властителей саванны — строго обозначены, и количество их неуклонно уменьшается. Давно забыты времена, когда львы бродили по югу Европы. Последние из них погибли в первом веке нашей эры. Еще свежи предания о львах, некогда живших в Средней Азии и в Африке севернее Сахары — в этих местах они сохранились в геральдике, рисунках, на коврах, навеки замерли в камне, бронзе. Всего двести диких львов живут в лесах Индии — и это считается значительным количеством, ведь сто лет назад — в эпоху массовых охот раджей и английских колонизаторов — их оставалось не больше десятка...

Немало ученых наблюдали и наблюдают за жизнью львов на воле. Особенно целенаправленно ведется изучение могучих хищников в Серенгети, огромном заповеднике, большая часть которого находится в Танзании, меньшая — в Кении. В течение последних семнадцати лет группы ученых постоянно сменяли друг друга, исследуя жизнь львов во всех подробностях. Рядом с Серенгети находится кратер Нгоронгоро, где самое плотное в мире львиное население: на площади в сто квадратных километров больше ста животных. Из-за нескончаемого потока автомобилей львы там совершенно привыкли к посторонним. Однако их жизнь, искаженная присутствием большого количества людей, не столь интересна для исследователей. Когда львы из Нгоронгоро забредают в Серенгети, биологи сразу распознают их по равнодушному отношению к автомобилям.

И вот — новая экспедиция. На этот раз изучать царей зверей в естественных условиях выехали известные австралийские натуралисты Дес и Джен Бартлетты. Современный естествоиспытатель немыслим без хорошей фото- и киноаппаратуры: он не только следит за жизнью животных, но и запечатлевает особенности их поведения на фотопленке, снимает фильмы. Бартлетты как раз из числа таких ученых. Немалую популярность обрели их фильмы о различных животных — китах, кенгуру, пингвинах...

Снимать хищников крупным планом — дело рискованное (хотя Бартлетты утверждают, что профессиональный опыт сводит риск практически к нулю), требующее длительного скрупулезного труда. Более четырех лет провели натуралисты в районе озера Этоша (северная Намибия), изучая жизнь львов. За этот период «чистое время» наблюдений — точнее, то время, которое ученые провели, живя прямо среди хищников,— составило почти две тысячи часов.

Съемки велись из кузова пикапа. Машину ставили, как правило, у водопоев, то есть в тех местах, куда животные должны были неизбежно возвращаться. Постепенно львы привыкли к автомобилю — враждебности он не проявлял и вообще превратился как бы в неотъемлемую часть ландшафта. Натуралисты останавливались посреди прайда, медленно переезжали с места на место, не вызывая не только паники, но и ни малейшей реакции со стороны зверей.

Зачастую ученые наблюдали львов с минимального расстояния — всего около метра разделяло пикап и хищников. Это позволило составить картотеку на две сотни особей. Каждая карточка содержит рисунок животного — анфас и в профиль, отмечены особые приметы: шрамы, особенности ушей или языка, состояние зубов, цвет и размер глаз, длина хвоста и отметины на нем — хвосты чаще всего страдают во время драк. У львят еще нет шрамов, по которым легко распознавать взрослых львов и следить за их миграциями, но зато у детенышей самое приметное — это конфигурация усов. По ним так же просто различать львят, как людей по отпечаткам пальцев.

В низине Этоша, где обосновались Дес и Джен, в ложе соленого озера, которое заполняется водой примерно раз в десять лет, жизнь сосредоточивается вокруг десятков мелких водоемов. В округе около пятисот львов. К воде они приходят, чтобы напиться и подстеречь добычу: газелей, винторогих антилоп, зебр, жирафов. Ночное рычание, слышимое в ясную погоду за десять километров,— дополнительный способ разметки территории. У каждого прайда — точно определенное место обитания, границы которого строго сохраняются в течение десятилетий.

На фотографиях, которые делали Бартлетты, отразилась вся хроника популяции львов в течение длительного периода. Дес и Джен фиксировали, как звери относятся друг к другу в прайде, как воспитывают детенышей, как охотятся. Загон и убийство копытного животного — каждодневная кульминация львиной жизни. Большую часть суток — до двадцати часов — хищники или спят, или отдыхают.

Львы — общительные животные. Во время отдыха они любят поиграть друг с другом, поваляться на песке, дружески потереться друг о друга боками. Столкновения возникают только при нарушении законов прайда — достаточно строгих правил поведения, которые регламентируют жизнь львов.

Детенышам позволено многое. Бегая между взрослыми, они льнут к любому — вне зависимости от родственных уз,— вызывая на ответную ласку: то их оближут, то потянут за хвост, то погладят носом по спине, то притворно куснут.

Шалости и игры львят начинаются с зари, с первыми лучами солнца. Если не голодны, детеныши готовы проказничать без конца: взбираются на спящего гривастого папашу, словно на копну сена, покусывают его, жуют хвост, треплют гриву, да так сильно, что клочья летят. Львы— покладистые родители. Если львенок расшалится сверх меры (а зубы-то у него словно бритвы), самец может отшлепать его, но несильно, а самка грубо и неприятно лизнет, отбив охоту играть. Впрочем, детская обида коротка — проходит немного времени, и проказники снова принимаются за свое. Мать, играющая со львенком, позволяет себе самые рискованные приемы: таскает его за хвост, берет голову малыша в пасть. Бартлетты видели львенка, который героически просовывал голову в раскрытые челюсти матери и даже лизал ее пасть изнутри. Конечно, опасности не было никакой: львицы привыкли переносить еще не окрепших малышей с места на место, осторожно схватив их зубами.