Вокруг Света 1983 № 11 (2518) - [33]

На центральной площади встречаем старосту, одетого, как и его помощники, в белые шерстяные одежды: здесь, на высоте, довольно прохладно. Мы просим его разрешения осмотреть поселок. Раньше индейцы не допускали сюда посторонних. Но работники института подсказали старейшинам (их неизменные атрибуты власти — особые палки-жезлы и шляпы с цветными лентами), что туристы экономически выгодны для индейцев. И теперь запреты на осмотр сняты.

В церковном дворе сидели на корточках два индейца. Они раскачивались взад-вперед и время от времени что-то громко выкрикивали. Это была не жалоба индейцев, уставших от бед, а счет, который они предъявляли богам. Голоса индейцев уносились вверх и растворялись в безоблачном и безотзывном небе...

Обратный наш путь шел по ненадежной грунтовой дороге через сельву. Где-то там, в глубине густых лесов, на соседней территории Кинтана-Роо, лежали священные места нынешних майя, обосновавшихся там в начале XX века. Индейцы тайно унесли в глубь сельвы уцелевшие религиозные реликвии, предметы культуры. Чтобы ценности не попали в чужие руки, их разделили на три равные части и укрыли в трех специально построенных поселках. Эти поселки построены относительно близко друг от друга, чтобы ценности в каждом пункте можно было защитить, мобилизовав всех жителей, или перебросить к соседям. Вооруженные индейцы круглосуточно охраняют эти поселки. Посторонним вход туда запрещен. Все помещения с сокровищами огорожены каменной стеной полутораметровой высоты. Майя продолжают хранить в тайне точное расположение своих священных центров. Но в наше время с самолетов удалось высмотреть созданный индейцами треугольник периметром 56 километров, где и расположены поселки. Немногим чужакам удалось пробраться туда и вернуться — индейцы продолжают непримиримо держать оборону.

Вскоре на дороге через сельву появились попутчики: они шли гуськом — «индейской цепочкой» — по обочине дороги. У каждого индейца под мышкой была котомка, в которой они обычно держат кукурузные лепешки, стручки огненного перца-чили, фасоль. Это, как и сотни лет назад, основные продукты питания коренного населения Мексики. Дополняет еду вода в кувшине из тыквы. В свободной руке мужчины-индейцы обычно несут нож-мачете. В краю колючих агав, растущих на сухих известковых почвах Юкатана, это главный инструмент. Им режут жесткие листья хенекена — разновидности агавы. Это растение стали культивировать в Мексике в конце прошлого века. Затем посадки появились в некоторых странах Африки, Азии и в Южной Америке. Там хенекен назвали «сисалем» — по имени юкатанского порта, откуда шел мексиканский экспорт этой продукции. Несколько десятилетий назад на Юкатане правили шестьдесят «хенекеновых королей». Сейчас положение изменилось, экономика полуострова получила иную ориентацию, но с агавой по-прежнему связана судьба многих индейцев.

...Тиотин Карденас приходит на плантацию к пяти часам утра, отшагав много километров, и не мешкая приступает к работе. Рука в кожаной перчатке осторожно отводит колкий лист в сторону, а нож, зажатый в другой руке, отсекает его. Тиотин выбирает двенадцать самых крупных листьев, а тридцать более мелких оставляет расти. К каждому кусту он возвращается четыре раза в год. Так и ходит по плантации и вполголоса считает: «Один, два, три...»

Тиотин объясняет свои упражнения в счете:

— Мне надо собирать и связывать по пятьдесят листьев. По числу охапок я узнаю, когда заработал первое песо.

Около десяти часов утра — многим индейцам часы неизвестны, и время они определяют по солнцу — ритм работы на хенекеновых плантациях спадает. Становится жарко, рабочие подтаскивают кипы к дороге. Приезжающий в определенное время грузовик повезет их на завод. Работы возобновляются, когда немного спадет зной.

— Мне двадцать шесть лет, — рассказывает Тиотин Карденас, потомок древних майя, — у меня двое детей. Работаю как вол. Но зарабатываю нищенски мало. Из нужды мы, наверное, никогда не выбьемся.

Он стоял между рядами агав, достигающих полутораметровой высоты, тыльной стороной ладони отирая пот с лица, и улыбался.

— Я дружу с улыбкой, — сказал он. — Люблю смеяться над усталостью и трудностями...

Мы завершили поездку через индейскую Мексику, посетив в пригороде Мериды — столицы штата Юкатан — государственное предприятие «Кордомекс». В просторном с витражами здании повсюду на мраморном полу лежат ковры из волокон агавы.

— И это тоже хенекен, — пояснил экскурсовод, проведя рукой по гладким голубым обоям, — они пропитаны смолами, их можно мыть. Это один из видов нашей новой продукции. Мы теперь не ограничиваемся выпуском мешковины и канатов. Производство современных материалов из волокон хенекена, мы надеемся, укрепит положение «Кордомекса» не только на индейской земле, но и на международном рынке.

На предприятии трудятся более тысячи человек. Почти все места занимают мужчины.

— Работы для всех не хватает, — пояснил рабочий-индеец Марко Антонио, — право на ее получение имеет лишь глава семьи.

Пробасил заводской гудок на обед, но Марко задержался на несколько минут в цехе, чтобы ответить на мои вопросы.