Вокруг Света 1983 № 03 (2510) - [15]

— Каков же эффект?

— Ну, хотя бы вот такой... Как микроскоп в естествознании помог выявить клеточное строение всего живого, так электроника в океанологии дала возможность обнаружить тонкоструктурные элементы океана.

Еще? Обнаружено мощное и стабильное внутреннее волновое движение в Атлантике, вдоль экватора. Оказалось также, что знаменитый Гольфстрим, «отапливающий» Европу, состоит из множества больших и малых слоев и потоков, текущих и в стороны и вспять от основного «русла». Внутри течения зарождаются вихри, свирепствуют невидимые с поверхности штормы и ураганы. Ученые подозревают, что именно внутренние волны и обусловливают тонкую структуру океана.

— Несомненно, выявленные закономерности окажутся весьма полезными и для синоптиков, и для судоводителей, и для рыбаков.

— И для экологов, биологов, химиков... Потому-то исследование тонкой структуры внутренних волн океана, динамики фронтальных зон, формирования потоков и подводных вихрей и есть одна из насущных задач Тихоокеанского океанологического института. Этим у нас занимаются сейчас все отделы.

В поверхностной пленке Мирового океана — на границе водной и воздушной сред — творятся важнейшие для всего живого обменные процессы. Вся биологическая жизнь, как прекрасная Афродита, зародилась в пене морской. Почти все зародыши рыб начинают развитие в поверхностной водной пленке, пронизанной солнечными лучами. А зеркало Мирового океана на две трети обеспечивает пополнение атмосферы кислородом и поглощение избыточной углекислоты за счет фотосинтеза планктона. Вот почему всякого рода посторонние пленки на море, в частности нефтяные, резко нарушают естественные обменные процессы, отработанные миллионами лет эволюции.

К счастью, в морской воде распад нефтяных углеводородов идет в три раза быстрее, нежели на воздухе; инородная пленка благодаря действию многих защитных механизмов природы вскоре рассасывается. Но и продукты ее распада, оседающие в глубины, тоже чрезвычайно токсичны, хотя все-таки менее страшны для живой материи, буквально кишащей в поверхностных водах.

В институте сейчас успешно «выковывается» методология прогнозов «поведения» — оседания и перемешивания — загрязняющих веществ в морской воде, в основном нефти. Ее в Мировой океан попадает ежегодно, увы, до шестидесяти миллионов тонн. В избытке «поставляет» в моря мировая промышленность и тяжелые металлы...

Найден эффективный способ предсказания разрушительных тихоокеанских тайфунов. Ученые института выяснили, что заблаговременно, до их грозного возникновения, в океане появляются электромагнитные предвестники. Чтобы уловить и проанализировать их, мы специально избрали Южно-Китайское море. Вместе с вьетнамскими специалистами из Нячанга обсудили возможности предсказания ураганов. Ведь на протяженное вьетнамское побережье тайфуны обрушиваются особенно часто.

С того первого разговора прошло два месяца. За кормой «Профессора Богорова» остались тысячи миль пути, он направлялся к родным берегам. Настало время спросить академика В. И. Ильичева об итогах.

— Нашей комплексной экспедицией я весьма доволен. Проведены уникальные гидрологические, акустические, электромагнитные исследования. Изучено совместно с вьетнамскими коллегами множество биологических объектов. Идентифицировано 114 видов планктона, причем шесть из них обнаружены в этом море впервые... Словом, начало международного научного проекта «Южно-Китайское море» обнадеживает. Уже сейчас мы не сомневаемся в успешном завершении всей пятилетней программы.

Беседу с академиком В. И. Ильичевым вел Ю. Юша, инженер гидрофизического отряда 10-го рейса научно-исследовательского судна «Профессор Богоров» Фото автора

Два берега одного канала

Авенида павших

Март 1975 года.

— Сюда, — сказал Сесар и отворил высокую скрипучую дверь. Лучи предзакатного солнца с трудом пробивались сквозь немытые окна. На учебных столах — слой пыли. Сесар открыл жалюзи и выглянул на улицу.

— Хочу, чтобы ты понял, почему именно Национальный институт одиннадцать лет назад стал центром революционных, антиимпериалистических выступлений панамских студентов.

Я подошел к окну. По улице в четыре ряда катили автомобили. Голубой «форд» безнадежно задерживал движение в левом ряду, однако, несмотря на какофонию клаксонов, уступать дорогу никому не собирался. Типичная ситуация на улице латиноамериканского города. Наконец «форд» включил сигнал левого поворота.

— Внимание,— предупредил Сесар.

Меланхоличный регулировщик вдруг ожил, взмахом жезла остановил встречное движение,— голубая машина свернула влево, пересекла улицу и скрылась за решетчатыми воротами. Судя по виду ворот, пускали туда далеко не всякого...

На туристской схеме эта улица, дугой огибающая западную часть панамской столицы, обозначена как Авенида 4 июля — одна из самых оживленных магистралей столицы.

Дело в том, что как раз напротив окон Национального института, за металлической, в полтора человеческих роста, решеткой, — другой мир. Власть, суд, полиция, армия — все чужое. Американское. Там — Зона Панамского канала.