Вокруг Света 1982 № 05 (2500) - [30]

В конце апреля все корабли оборудовали основные и запасные артиллерийские позиции на Неве. Для каждой позиции были рассчитаны исходные данные для стрельбы на участках 42-й и 55-й армий Ленинградского фронта, а также по всему периметру обороны города. Странным поэтому кажется утверждение буржуазных историков, что если не удалось реализовать замысел операции «Айсштосс», то все же несомненным достижением явилось то, что тяжелые корабли русского Балтийского флота оказались небоеспособными и не смогли сразу выйти из порта. Это очевидный домысел, ибо в этот период никто не собирался выводить крупные надвоные корабли из Ленинграда, где они успешно решали важную задачу обороны города.

Советские войска при поддержке сил флота в ходе упорных и тяжелых боев сорвали и замыслы немецко-фашистского командования по захвату Ленинграда.

Система оперативных мероприятий противника, направленных против Краснознаменного Балтийского флота, имела широкий размах и проводилась на всю глубину театра Финского залива. Но этот комплекс боевых и оперативных усилий противника не смог сорвать развертывания сил флота к началу кампании 1942 года. Три эшелона подводных лодок КБФ, преодолев противолодочные заграждения противника, вышли в начале летней кампании на коммуникации врага в Балтийском море. В то же время мощная артиллерия кораблей, стационарных батарей береговой обороны и железнодорожная артиллерия флота по-прежнему являлись надежным огневым щитом героического города на Неве до тех пор, пока враг не был разгромлен в январе 1944 года.

Василий Ачкасов, доктор исторических наук, капитан 1-го ранга

"И нарекоша ему имя Киевъ"

Золотые ворота разглядеть мне этот приезд не удалось. Во-первых, не подойти близко — со всех сторон закрыты они высоким плотным деревянным забором. А издали тоже ничего толком не рассмотришь: сооружение в строительных лесах, центральная же, наиболее высокая часть вообще забрана в фанерный футляр. Хорошо еще, если ты заранее успел поговорить с теми киевлянами, которые не понаслышке знают, что именно происходит сейчас с Золотыми воротами. Тогда на месте футляра сможешь вообразить вытянувшийся над закомарами розово-серый барабан с узкими оконцами и невысокий византийский купол наверху. Наверное, его позолотят, как, судя по названию ворот, было в старину.

Но такой ли точно выглядела в трагическом для Киева 1240 году знаменитая надвратная церковь, венчающая парадный въезд в город?.. Мне понятно волнение киевлян, им так хочется, чтобы осуществляемая сейчас реконструкция Золотых ворот удалась, чтобы здание не походило на заблудившегося в веках сироту. Чтобы оно своим обликом дополнило наше представление о великолепии «матери городов русских». И как тут, право, не волноваться: здание, не пощаженное при осаде города полчищами Батыя, почти 750 лет напоминало о той катастрофе жалкими каменными остовами. Одно время руины даже были полностью засыпаны землей; и вот настал час архитектурного воскрешения...

— Немало есть людей, считающих, что руины Золотых ворот красноречивей свидетельствовали о средневековом Киеве,— услышал я накануне мнение одного из своих киевских собеседников.— Но сейчас во всем мире растет тяга именно к реконструкциям. Похоже, люди устали смотреть на руины, пусть и освященные временем. Им хочется видеть здания в их первоначальном, праздничном облике, и они согласны делать мысленную поправку на несовершенство любой реконструкции, согласны учитывать, что воссоздать первоначальный образ с абсолютной точностью невозможно. Ну, потому хотя бы, что древнее здание все равно выглядит островком среди новой и новейшей архитектуры... Возьмем нашу Софию. Конечно, своими барочными формами XVIII столетия она сильно отличается от собора, построенного в XI веке при Ярославе Мудром. Но вы глядите на нее сегодня — и на душе у вас праздник. София жива, и, несмотря на все позднейшие пристройки и надстройки, вам доступно узреть то первоначальное, подлинное, к которому вы стремились...

В правоте этих слов мне предстояло сегодня убедиться, потому что от строительной площадки на валу Ярослава шел я по Владимирской улице, в сторону Старокиевской горы, так что Софию никак было не миновать.

Да, вступать под эти своды — всегда праздник. Тем более что при каждом очередном посещении Софии полнишься предчувствием: что-то новое она тебе непременно покажет, извлечет из своих сумрачно-молчаливых недр. Например, никогда раньше не обращал внимания вот на что: до чего же много народу способна она единовременно вобрать в себя! Да, да, именно вобрать, втянуть и уместить в своих вроде бы маленьких сообщающихся каморах первого и второго этажей, на хорах и на ступенях башенной лестницы, в этой полумгле, надежно впитывающей негромкие голоса, шепот удивления, отдаленную скороговорку экскурсоводов, шелест удаляющихся шагов... А каково было ощущение киевлян былых веков, когда тут собирались многие сотни, даже, наверное, тысячи, и стояли тесно, чувствуя плечи и дыхание соседей, слыша громко звучащее мужское пение... Она и сегодня готова всех принять, приютить, насытить жажду созерцающих, внимающих.