Вокруг Света 1980 № 08 (2479) - [40]

Отряд наш состоял из четырех человек: Игоря Владимировича, Саши Петросяна; третьим был арабист, аспирант Института востоковедения Миша Рощин, а четвертым я.

Две недели ушли на разные формальности в Триполи, а потом мы вылетели в Бенгази...

Огни Бенгази

В Ливии все дороги начинаются и кончаются или в Триполи, или в Бенгази. На любом столбике-указателе можно прочесть, сколько километров осталось до одной из двух ливийских столиц. Официальная столица в стране одна — миллионный Триполи. Но Бенгази, десятилетиями считавшийся королевской столицей страны, не собирается отказываться от престижа. О чем бы ни вели разговор бенгазийцы, они всегда находят повод похвалить свой город.

Бенгази — город немаленький и по ливийским, да и по африканским масштабам — свыше полумиллиона жителей. Стоит он на восточном берегу залива Сидра (Триполи расположен на западном берегу — как раз напротив своего соперника). Впрочем, сказать, что он стоит на берегу, не совсем правильно. Бенгази сливается с морем, сотворившим в центре города целое озеро, отрезанное от морских волн узкой дамбой, по которой проходит старое шоссе. Слева от дороги через морское озеро перепрыгивает красивый легкий мост, который особенно хорош вечером, освещенный сотнями лампочек, горящих вдоль его пролетов.

Чтобы добраться от нашего дома до центра Бенгази, нужно было пересечь потрескавшийся асфальт дамбы и пройти вдоль забетонированного берега залива, глубоко врезавшегося в город. Отсюда центр и его набережная были видны так, словно приближаешься к городу со стороны моря. Парадная набережная города коротка. На ней всего несколько домов, в основном гостиницы. Здания в Бенгази построены лесенкой, и город от такой архитектуры вытягивается, становится выше, стройнее. Немножко фантазии, и — особенно в вечернее время — отель «Омар Хайям» с обступившими его домами превращается в таинственный замок. Однако за «крепостными стенами» мирно разгуливают приехавшие в Ливию иностранные специалисты: туристов здесь почти не встретишь. Ливийцам не до праздных гостей.

Страна нагоняет время. Размах этой погони чувствуется во всем: в светлых кварталах, возникающих рядом с рассыпающимися от времени хижинами, в новеньких школах, на площадках, перед которыми детвора занимается утренней гимнастикой, наконец, в многочисленных табличках с надписью «машруу» — «проект», — рассеянных по всей ливийской земле. «Машруу» сельскохозяйственного кооператива в городке Бу Нжеме, «машруу» инженерного факультета университета Гар-Юнис, «машруу» атомной станции. Вся Ливия, по существу, один большой «машруу»...

Главная улица города — шари"Наср — улица Насера. Она протянулась на несколько километров от конечной остановки бенгазийских автобусов около кинотеатра «Хиляль» и оттуда, лишенная нормальных тротуаров, разбитых машинами, постепенно набирая силу, идет к центру. В Бенгази просто невозможно попасть куда бы то ни было без того, чтобы не пересечь улицу Насера или не пройти по ней. В центре, в сквере напротив Морского клуба, стоит высокий белый барельеф того, чьим именем названа главная улица города. К покойному президенту Египта, ко всему, что связано с его деятельностью, в Ливии относятся с большим уважением.

Вторая центральная улица города — имени Омара Мухтара, национального героя ливийского народа, долго и успешно боровшегося против итальянцев. Ему было уже далеко за семьдесят, когда европейская техника и многократное численное превосходство колонизаторов перевесили отчаянное мужество горстки полуголодных храбрецов. Захваченный в плен, их руководитель был публично казнен. Это случилось 17 сентября 1931 года. Прошли десятилетия, и в Бенгази построили мавзолей Омара Мухтара — большой многоугольник с цветными витражами, вечерами освещенный разноцветными лампочками. За ним начинается старый Бенгази с глинобитными домишками и слякотными в дождливую погоду кривыми улочками. В старом Бенгази стоит старейшая городская мечеть Джами-аль-Кабир, построенная в XIV веке. Наверное, к тому же времени относится и бенгазийский маяк — огромная желтая башня, похожая на детскую пирамиду из трех кубиков. В башне мигает сильный, уверенный огонь. Не знаю, как с моря, а из города маяк виден прекрасно, и по вечерам его свет настойчиво манит к себе.

Прогулки по асфальтированному берегу морского залива-озера вскоре вошли у нас в привычку. Фланируя по набережной, мы вели долгие неспешные беседы, подводя ежедневные итоги поисков. Часто мы ловили на себе любопытные взоры влюбленных, прятавшихся от суровых законов шариата в автомобилях Неторопливо пересекали мы мост и направляли свои стопы к дому, где предстоял утомительный обряд изготовления ужина.

За мостом начинается район Джулианы, известный своими пляжами. Назван он так по имени прежней итальянской владелицы этих земель, и, пожалуй, это единственное, что напоминает о том времени. На Джулиане мы и жили. Пляж начинался чуть ли не от дверей дома, где для нас была снята квартира.

Таинственная каша

Нашего хозяина звали Хадж Мухаммед аль-Гадамси. Ему было уже за шестьдесят. Он успел послужить во французской армии у генерала Дарлана, повоевать с итальянцами, немцами. Принял он участие в революции 1 сентября 1969 года. Хадж Мухаммед — человек с немалым влиянием в городе: он возглавляет народный комитет района Джулианы.