Вокруг Света 1979 № 10 (2469) - [28]

Оставалось лишь ждать рассвета...

Спасательные операции начали с первыми лучами солнца.

— Ночью подошел англичанин «Ривербан», — докладывал старший помощник Анатолий Васильевич Лях, показывая в сторону трех судов, покачивающихся на волнах милях в двух от танкера, — и два индийских судна — «Вивэкананда» и «Стейт оф Уттарпрадеш». Капитан с «Вивэкананды» заявляет, что он назначен старшим по спасению.

— Ладно, пусть считает себя старшим, — спокойно произнес Иван Никифорович. Для него сейчас это не имело никакого значения. Главное было спасти людей. — Готовьте плот. Попытаемся передать на «Юнайтед Вэнгард»...

Но операция не удалась. На «панамце» не смогли подтянуть спущенные на воду плоты ни с «Горноправдинска», ни с «Ривербана». И оба они, провиснув на оборвавшихся концах и вынесенные течением к баку теплохода, бились об его стальные скулы.

— На мостике. С кормы «панамца» прыгнула группа людей, — разнеслось по судну.

— Видим, — ответил Киридон. — Спустить все штормтрапы по правому борту. Приготовить круги, выброски...

В эти минуты Иван Никифорович вновь вспомнил погибшего. Капитан Киридон прекрасно понимал сейчас, что от того, как сумеет подойти к этой группе, как будут подняты пятеро связанных между собой людей в оранжевых жилетах, держащихся за двухцветный — оранжевый с белым — круг, будет зависеть успех всей спасательной операции в дальнейшем. Удача вселит в оставшихся на «панамце» надежду и веру в спасение, неудача усилит страх и нерешительность.

Едва группа оказалась метрах в 10—15 от борта застопорившего ход судна, в воду полетело одновременно несколько спасательных кругов. За них ухватились спасавшиеся.

— На каждый штормтрап шесть человек, — командовал старпом, находившийся на главной палубе. — Поднимать только тогда, когда человек прочно ухватится за трап. Не очень быстро, люди измучены...

Но едва начали поднимать самого крупного моряка, поняли, что вытащить его невозможно. Вместе с ним тянулись из воды остальные четверо, связанные с ним одним концом. В это время «Горноправдинск» начал заваливаться на левый борт. Здоровяк вцепился в штормтрап, а остальные, потянувшиеся за ним виноградной гроздью, оказались в самых невероятных положениях — висящие боком, вниз головой. Здоровяк не смог удержаться и с высоты примерно пять-шесть метров рухнул на своих товарищей.

— Анатолий Васильевич, разрешите, — перед старпомом стоял матрос Петр Игнатюк — двадцатитрехлетний парень в спасательном жилете. В руках его был матросский нож.

— Давайте... Только надеть на жилет страховой пояс. Боцман, будете страховать Игнатюка...

Теперь за бортом было уже шесть человек. Шестой — Петр Игнатюк — советский матрос, подплывая то к одному, то к другому спасаемому, разрезал соединявший их конец, а затем помогал добираться до одного из трапов, висевших вдоль борта. Люди хватались за него мертвой хваткой, и уже через несколько секунд оказывались наверху, где их подхватывали стоящие за леерами моряки, передавали своим товарищам на палубу. И там спасенные падали навзничь.

Здоровяка поднимали последним. Он не упал на палубу, хотя был измотан падениями и ударами о борт танкера.

— Прошу проводить меня на мостик, — были первые его слова.

Но вначале пришлось принять душ, выпить стакан крепкого чаю, а уж потом, обернувшегося в чистую простыню, его провели на ходовой мостик.

— Хэлло, кэптен. Я чиф-инженер Джогиндар Синг, — представился он по-английски и продолжал: — Думаю, это единственный способ спасения для наших людей, хотя желающих прыгать в этот коктейль соленой воды, нефти и брызг немного. Кое-кто смирился со смертью...

И пока «Горноправдинск» делал очередной заход, старший механик Джогиндар Синг, индус по национальности, кутаясь в простыню, рассказывал о случившемся.

Это был один из обычных рейсов «Юнайтед Вэнгарда». Они шли из порта Дамим в Саудовской Аравии на Рангун. Милях в трехстах от Цейлона и примерно на таком же расстоянии от Мадраса волнами сорвало сразу несколько лючин на третьем, четвертом и пятом трюмах — брезенты и стальные шины не закреплялись: капитан надеялся на быстрый и благополучный переход. Да и с кем было все это делать? Весь рядовой состав, кроме боцмана, не имел специальной подготовки, вышел впервые в море, как и погибший Хамид, которого пытались остановить перед спуском. Он послал всех к черту. Надеялся на свою силу — был неплохим спортсменом. Но не знал, что такое море. После того как были сорваны лючины, всего нескольких волн, захлестнувших палубы, хватило, чтобы теплоход, набрав воду в свободные трюмы, стремительно лег на правый борт и больше не выпрямился. На мостике в тот момент были капитан Абдул Шакур и старший рулевой Басхар. Когда судно завалилось на борт и все затряслось or бешено вращавшегося несколько минут винта, они услышали выстрелы лопавшихся стальных концов на шлюпочных балках. И выскочили одновременно, чтобы задержать хоть какой-либо бот, но оба были сбиты с ног, и уже третьи сутки капитан лежит в своей каюте без сознания, а старший рулевой — на палубе. У обоих перелом ног, и, похоже, началась гангрена.