Вокруг Света 1978 № 10 (2457) - [27]

А вертолеты были нарасхват. Наконец местные пожарники отдали нам на несколько часов свой, крохотный. Мы решили только забросить продукты, так как все равно на этом «шиле» вывезти все имущество и людей невозможно. С утра дали погоду, и мы с Гревцевым летим на «точку». Пошел мелкий дождь. Пятнадцать минут летаем над каждой излучиной реки. Впереди видим палатки, но не те. Делаем четыре круга. Решили приземлиться, спросить, может быть, кто-нибудь там что и знает. Садимся на марь рядом с палатками. Выходят два бородача. Здесь работает одна из партий ленинградской экспедиции. Наши к ним месяц назад приходили. Видимо, стоят где-то выше. Пока Саша Гревцев вел переговоры, вертолет по брюхо погрузился в болото. Коля, пилот вертолета, решил отлететь в сторону метров на тридцать, там вроде посуше. Только оторвались от земли, как правая дверца вертолета каким-то образом соскочила с петель. Держу ее двумя руками, чтобы совсем не упала. Смотрю вниз, а Саша почему-то испуганно смотрит с земли на нас. Сели. Подбегает к нам — лицо белее бумаги. Оказывается, в брюхе вертолета рваная, с метр, дыра, течет бензин. Пробит основной бензобак. Из-за высокой травы мы не заметили, что при первой посадке оседлали пень. Коля чем-то наскоро пытается заклеить бензобак, затем с помощью Саши и топора ставит дверь на место.

Отлетев километров двадцать, видим наши палатки, людей. Идем на снижение. Неожиданно ударил ливень. Стекла изнутри мгновенно запотели. Капли, разбиваясь о стекло, создали снаружи сплошную белую завесу. Ничего, абсолютно ничего не видно, а ведь мы уже летим между кронами деревьев. Коля нервничает, но машину сажает благополучно. Уф!

Подбегают Ершов, Мэри и Сережа. Отдаем им продукты, объясняем ситуацию.

Через неделю, как только установилась погода, мы отправились на Ан-2 за Становой хребет к озеру Большое Токо. Это уже Якутия. За хребтом новая зоогеографическая зона, поэтому для сравнения интересно провести там некоторые наблюдения.

Еды запасли на неделю. Возможно, придется долго «загорать» — Становой хребет и в ясную погоду пугает. Мы прилетели под вечер, а впереди еще у нас тропа в пятнадцать километров.

На озеро пошли Лебедев, Гревцев и я. У каждого по два рюкзака: один за плечами, другой спереди. Крутой подъем. Ноги уже не идут. Левая рука от лямок совсем онемела. Кажется, никогда не будет конца этому подъему. Как медленно бредешь по уступам! А быстро нельзя: пойдешь быстрее — упадешь. Неужели Юрий и Саша не устали? Хотя бы на минуту скинуть рюкзаки... В другое время эти пятнадцать километров могли бы стать прогулкой... А нам надо спешить. Каждая- минута на вес золота, ведь в темноте с этой едва заметной тропы можно легко сбиться. Мороз уже минус 17 градусов, а пот заливает глаза. Темнеет. Совершенно не хочется есть, а ведь сегодня из-за отлета у всех не было обеда. Пересохли губы.

Новый подъем, новый спуск. Опять по пояс кочка. Под Сашей на мари неожиданно проломился лед, и он наполовину погрузился в трясину. Помогаем ему выбраться. Кедровый стланик. Проклинаем его раскиданные над тропою ветви: все время цепляются за рюкзаки и сбивают с ритма. Первый перекур. Кажется, рухнешь и не встанешь. Нет, шутим, смеемся... Пять минут перекура, и снова тропа. Еще шесть километров.

До конца пути каких-нибудь триста метров, но мы уже не можем идти и валимся на землю...

Наконец зимовье. Здесь есть все: дрова, кастрюли, чайники, почти месячный запас продуктов, спальники. Даже патроны для ружья. На берегу маленькая лодка. Стоило нам дойти до места, сбросить рюкзаки, заварить чай — и как не было тяжелого маршрута, петляющей в горах тропы, есть только высокогорное озеро Большое Токо, необыкновенное по своей красоте.

Ее описать невозможно. Удивительно резкая и частая смена красок. Ничего подобного до этого никто не видел. Через каждые полчаса я снимал одно и то же место озера на цветную пленку. Потом, несколько месяцев спустя, в городе, эта пленка была показана друзьям. Никто из них не поверил, что на всех кадрах отснято одно и то же место! Но самое удивительное было в полдень. Без единого дуновения ветерка наш берег за десять минут окутала черная туча. Чтобы не прекращать работу, пришлось зажечь фонарики. И вдруг как ножом разрезало темноту. На фоне черного неба ярко высветились ослепительные снежники Станового хребта! Все время в голове вертелись строки: «Там чудеса, там леший бродит...»

Последний в этом году лодочный маршрут. И — как нарочно! Сначала в дороге нас застал снег, а затем на самом узком участке реки да еще перед поворотом порвался трос рулевого управления, и нашу лодку перевернуло. Юрий Лебедев сразу сумел по корягам выбраться на берег, а вот мне еще метров двести пришлось бороться с течением. Вода была плюс четыре градуса. Если бы не спасательный жилет... На трое суток пришлось здесь задержаться, пока вылавливали потопленные приборы. Часть оборудования нам спасти так и не удалось.

Но и это был не конец. Свернув лабораторию, отправив все и всех самолетом, мы сами двинулись на лодке к Зейской ГЭС. Что такое в двенадцатиградусный "мороз ехать двое суток на моторной лодке, наверное, мало кто знает. Ночевали в тайге. Палатку ставили на прогретую костром землю. Спали в пуховых мешках. Утром я не смог поднять голову. Волосы примерзли к земле, и Лебедеву пришлось их обрезать ножом. Когда в восемь вечера пришли на Зейскую ГЭС, минут пятнадцать я не мог набрать номер телефона, чтобы вызвать машину. Пятнадцать минут строители ГЭС отогревали нас у печки. Только тогда мы перестали стучать зубами и смогли спокойно говорить. Через полчаса пришла машина. Этим кончился полевой сезон. Впереди был Ургал, Бурейская ГЭС.