Вокруг Света 1978 № 06 (2453) - [17]

Григория Бухтиярова война застала на полярной станции, на мысе Стерлегова.

По белой тундре бежала собачья упряжка. Проваливаясь сквозь корку наста, опустив головы к искрящейся от низкого солнца поверхности, собаки устало тянули груженые нарты. Все чаще и чаще схватывали они на ходу куски колючего снега, повизгивали, подбодряли друг друга легкими укусами. Рыжий вожак с широким волчьим лбом и могучей грудью косил умные глаза, полные упрека, на человека, бегущего рядом. Но каюр избегал его взгляда. Видя, как на снег ложатся и тянутся пунктиром капельки крови, похожие на свежую клюкву, он все реже и реже шевелил потрескавшимися губами, выкрикивая повелительное «хоп-хоп».

— Чертов наст! Как рашпиль. Изувечит лапы собак, да и вымотались они крепко! Осталось каких-то десять километров. Не бросать же груз на добычу волкам... — рассуждал он вслух и, неожиданно приняв решение, крикнул: — Стоп, Шайтан!

Тяжелый, окованный сталью остол быстро остановил нарты. Собаки тут же повалились на снег, слизывая кровь с мохнатых лап. Каюр, смахнув ушанкой крупные капли пота со лба, опустился на корточки рядом с вожаком.

— Что, Шайтан, беда? Ничего, переночуем, а завтра утром, будем дома.

Собака доверительно ткнулась ему в колени, потом, перевернувшись на спину, замерла с поднятыми лапами.

— Вижу, вижу, хитрец. Не жалуйся. Кто же знал, что будет такой наст. Снег-то вроде должен быть сентябрьский, мягкий, теплый. А он вот каким оказался...

Освободив Шайтана от постромок, он тщательно осмотрел лапы у всех собак. Раны были неглубокими, да и то в основном у первых трех пар. Остальные ступали уже на тропу, пробитую идущими впереди.

«Надо будет переставить собак, а Шайтану придется пошить унтята», — подумал он. Накормив собак вяленой рыбой, он привязал их к нартам, отделил подальше друг от друга драчунов и, быстро поставив палатку, принялся за еду. Кусок сочной оленины и большая кружка крепкого чая сняли усталость. Спать не хотелось, да и рано было. Закурив короткую трубку, каюр внимательно осмотрел волнистую поверхность тундры; взгляд его остановился на северной части горизонта, где низкая, белесая облачность отсвечивала мрачной синевой — узкой полоской, тянувшейся с запада на восток.

«Водяное небо (1 «Водяное небо» — отражение чистой воды на нижней кромке облаков.). У берега море свободное. Как там ребята? Уж неделю я рыщу по всему побережью — и ничего, кроме плавника. На сотни километров берег пуст. А ведь военное командование дало приказ найти следы исчезнувшего судна «Норд». Эх, «Норд». Твоя последняя радиограмма: «...атакован подводной лодкой...»

Попыхивая трубкой, он влез в палатку и сверх брошенных на пол оленьих шкур раскатал спальный мешок из меха полярного волка. Только теперь он почувствовал, как ныли ноги. Стянув лахтачьи торбаса и размотав суконные портянки, надел легкие унты из шкуры молодого оленя и хотел уже забраться в мешок, как вспомнил об окровавленных лапах вожака; достал мягкую шкуру нерпы и принялся за шитье. Закончив работу, вышел из палатки и, отвязав Шайтана, еще раз осмотрел лапы, натянул на них сшитые унтята.

— Завтра поработаешь, а потом три дня отдыха.

Пес признательно лизнул его в заросшее бородой лицо и лег у входа в палатку.

Обойдя спящих собак, зарывшихся в неглубокий снег, каюр перевернул нарту на бок, опасаясь песца или волка, за которыми в пылу охотничьей страсти могли погнаться собаки. Темнело. Ночь, как это бывает в высоких широтах осенью, наступала с юга. Черная и безликая, она вскоре слилась с полосой «водяного неба» на севере, накрыв тундру непроницаемым мраком.

Засыпая в теплом, мягком мешке и чувствуя карабин под боком, каюр знал, что Шайтан всегда предупредит об опасности, будь то приближение зверя или незнакомых людей. И все же он не раз поднимал голову, пытаясь в вязкой тишине поймать незнакомые, чужие звуки, и даже дважды окрикнул Шайтана, который в ответ тихо повизгивал и стучал хвостом по стенке палатки.

На душе было неспокойно.

Сюда, в далекую Арктику, тоже пришла война. Во льдах Карского моря фашистский крейсер «Адмирал Шеер» и подводные лодки «Волчьей стаи» адмирала Риделя нападали на транспортные суда, обстреливали научные полярные станции, но всячески избегали встреч с нашими боевыми кораблями. Фашистское командование понимало, что для успешного и безопасного плавания во льдах Карского моря необходимо иметь материалы ледовой авиационной разведки. Такую разведку выполняли советские полярные летчики, имевшие в этом деле большой опыт. Но донесения о состоянии ледовой обстановки, поступавшие на корабли и в штаб морских операций на Диксон, шифровались по особому коду. Такие коды находились на самолетах, судах и в Диксоне. Из-за дальности расположения баз и отсутствия опыта сами фашисты заниматься ледовой разведкой не могли, и поэтому для них было крайне важно захватить эти коды. Об этом знали наши полярные летчики, моряки и все, кому было положено знать. Коды тщательно охранялись. В море шла жестокая битва. «Адмирал Шеер» пытался высадить десант на острове Диксон, но безуспешно. Подводные лодки «Волчьей стаи» напали на островок Уединения, лежащий в центре Карского моря, сожгли полярную станцию острова «Правды», пытались укрепиться с помощью десанта на острове Русский, преследовали и топили гидрографические суда, но коды в их руки не попадали...