Вокруг Света 1978 № 04 (2451) - [20]

Ход необъявленной войны постоянно находится в центре внимания местной прессы. В городе выходят две ежедневные газеты: «Джибралтар кроникл» и «Джибралтар пост», а также еженедельник «Вокс».

Набрав телефон редакции этого журнала, я попросил разрешения на встречу с гибралтарскими журналистами. Разрешение было получено, и к двенадцати часам дня я поспешил в маленькое кафе под открытым небом на Мэйн-стрит, где мне назначили встречу.

— Вас уже ждут, — сказал хозяин кафе и проводил меня к столику, за которым сидели двое мужчин лет сорока — сорока пяти.

Мы познакомились. Рой Эпкин представлял «Вокс», а Стен Суинден — местную телекомпанию Джи-би-си.

Несколько обязательных фраз о погоде, о самочувствии, о том, как прошло мое путешествие, и наконец:

— Какие вопросы более всего интересуют нашего гостя?

Естественно, меня интересовало многое, но я попросил журналистов рассказать об англо-испанском конфликте, тем более что, как выяснилось, оба они писали о нем с самого начала своей профессиональной карьеры.

— Первую заметку об этом споре я напечатал в 1955 году — в первый месяц своей журналистской работы на Гибралтаре, — начал Эпкин. — Как раз тогда Испания стала членом Организации Объединенных Наций и официально заявила о своих правах на Гибралтар. Четырежды Генеральная Ассамблея принимала резолюции, в которых правительствам Великобритании и Испании предлагалось провести переговоры с целью решить вопрос о ликвидации колониального режима на Гибралтаре, и тем не менее эта проблема не сдвинулась с мертвой точки.

— А что же, на ваш взгляд, препятствует урегулированию? — спросил я.

— Дело в том, что для каждой из сторон ставка в конфликте весьма высока. Для потерявшей заморские владения, но не амбицию Великобритании Скала — один из последних бастионов былой империи. А Испания расценивает борьбу за возвращение Гибралтара, части национальной территории, как законное стремление восстановить историческую справедливость, призывает пересмотреть навязанный ей Утрехтский договор.

— Каковы же аргументы сторон в этом споре? — поинтересовался я.

— О, это сложный вопрос. Испанское правительство изложило свои взгляды в официальных «Красных книгах по Гибралтару», английское — в «Белых книгах». Те и другие насчитывают не менее 2000 страниц. Даже если забыть, что Гибралтар — английское владение, и рассматривать лишь аргументы сторон, — сказал Рой, — все равно Лондон чувствует себя гораздо уверенней. Его главный козырь — итоги референдума 1967 года. Тогда 96 процентов гибралтарцев высказались за сохранение связей с Великобританией, и лишь 44 человека из более чем 12 тысяч участвовавших в голосовании выступили за присоединение к Испании.

— Впрочем, как ни убедительны были результаты референдума, — вступил в беседу Стен Суинден, — Мадрид признал их недействительными. Испанские представители утверждали, что коренное население Гибралтара не участвовало в голосовании. И вот почему. Двести семьдесят лет назад после захвата Скалы адмиралом Руком в городе остались лишь один испанский священник да десяток жителей. Остальные бежали или были выселены англичанами. С тех пор коренное население Гибралтара якобы живет в испанском городке Сан-Роке на севере от Скалы. Отсюда испанские юристы делают вывод, что жители этого города должны были участвовать в референдуме наравне с гибралтарцами...

Референдум 1967 года чуть было не разжег войну между странами. Испания объявила блокаду Гибралтара. Правительство Франко закрыло сухопутную границу, лишив тем самым город и порт большой доли рабочей силы — по обыкновению, испанцы приезжали сюда на работу. Испания наложила эмбарго на весь экспорт в Гибралтар, прервала телефонную и телеграфную связь. Словом, полуостров превратился в «остров». Франкистские власти заявили тогда, что, если экономическая блокада не увенчается успехом, Мадрид осуществит захват Скалы с помощью нескольких танковых соединений. Но Англия направила в Гибралтарский пролив свой флот и высадила на полуостров около тысячи коммандос. Экономике колонии была оказана экстренная помощь, и испанская блокада не принесла никаких результатов. А на военное вторжение Мадрид не решился...

До сих пор английским пассажирским самолетам запрещено пролетать над Альхесирасом и даже над испанской половиной залива. Поэтому пилоты авиалинии «Бритиш Эйруэй Тридент», заходя на посадку, должны делать сложный маневр. Шлагбаумы с испанской стороны сухопутной границы постоянно закрыты. Рядом с дорогой высится столб, на котором когда-то была стрелка «Гибралтар». Указатель давно снят. А по воскресеньям и на праздники по обе стороны границы собираются группки людей: они громко выкрикивают последние новости, сообщают о недавних покупках и планах на будущее. Это родственники из испано-гибралтарских смешанных семей, разделенные закрытыми шлагбаумами и лишенные возможности общаться в домашнем кругу...

— А как все-таки вы относитесь к колониальному режиму? — спросил я напоследок. — Согласитесь, что в современной Европе это явный анахронизм.

— Вы абсолютно правы, — спокойно ответил Стен Суинден. — Но все дело в том, какую оценку этому дать. Допустим, мы покончим с английским господством. Играя на чувствах независимости и свободолюбия, мы могли бы организовать шумную кампанию с митингами и демонстрациями. Но в такие игры нельзя играть: это политическое легкомыслие. С чем бы мы остались, позвольте вас спросить? Прошу понять меня правильно и не приписывать мне особой любви к британской короне. Я за независимость. Но англичане весьма опытны в наших делах. Они прекрасно знают специфику страны. А нам легче работать с ними, пусть даже основным языком на Скале и остается испанский...