Вокруг Света 1977 № 11 (2446) - [15]

Вскоре внизу проплыл Череповец, хорошо знакомый Чкалову: там он начинал учиться в ремесленном училище на мастера котельного дела. Он попросил жестом Байдукова подойти и высказал мучившую его мысль:

— Лечу, Ягор, а сам думаю, почему же нам никто не рассказал, как нужно вести себя среди американцев, что говорить, как держаться?

— Да кто тебя должен учить! Ты же коммунист... Важно, Валерьян, долететь, а там будет видно. Да и посольство не зря там завели.

— Долететь мы обязаны! — закричал Чкалов. — А ты чего болтаешься, не спишь? Ложись-ка лучше...

Несомненно, начавшийся перелет имел и огромное политическое значение. Ведь об экономическом потенциале страны судят по ведущим отраслям производства — энергетике, машиностроению, авиастроению... В 30-х годах на Западе активно распространялись слухи о банкротстве политики коллективизации, о том, что в самом ближайшем будущем «в России следует ожидать катастрофы». По свидетельству академика И. М. Майского, бывшего с конца 1932 года послом Советского Союза в Англии, прорывом в антисоветской пропаганде явилась... челюскинская эпопея и спасение 104 человек советскими летчиками. В эти волнующие дни советские люди предстали перед всем миром в ореоле мужества, героизма и силы. «Никогда не было еще события, — писал И. М. Майский, — которое с такой неодолимой силой приковало бы мировое внимание к нашей стране, к нашим людям. И притом внимание не враждебное, а сочувственное... И тот факт, что полярная драма не превратилась в трагедию, а, наоборот, стала исходной точкой блестящей победы человека над природой, глубоко поразил всех. Перед каждым англичанином, французом, немцем, американцем невольно вставал вопрос: в чем причина счастливого конца этой суровой арктической драмы? И каждый англичанин, француз, немец, американец должен был признать (открыто или в глубине души), что причина счастливого конца крылась в поведении Советского правительства и советских людей, как на Большой земле, так и на дрейфующей льдине. И опять-таки в капиталистическом мире поняли и почувствовали, что новая власть, столь непохожая на все ранее существовавшие образцы, окончательно утвердилась на развалинах царизма».

И теперь очень нужна была удача чкаловскому экипажу!

В июле 1936 года летчики провели «генеральную репетицию» — пролетели на АНТ-25 по маршруту Москва — Земля Франца-Иосифа — Северная Земля — Тикси — Петропавловск-Камчатский — остров Удд (о. Чкалов). После 56 часов полета экипаж сбросил вымпел над Петропавловском (кстати, он и сейчас хранится в городском музее) и из-за отсутствия в городе аэродрома повернул к Хабаровску. Но начавшееся обледенение и наступающая темнота заставили экипаж совершить вынужденную посадку на маленьком островке, недалеко от устья Амура. Чкалов блестяще посадил самолет на островную гальку.

За этот полет летчики были удостоены звания Героя Советского Союза.

М. М. Громов, учитель В. П. Чкалова, писал в те дни в «Правде»: «Маршрут Чкалова интересен тем, что проходит по неизведанным краям, ненаселенным, пустынным местам. На пути — большие водные и ледяные пространства. Начиная от Архангельска и до возвращения на материк они нигде не могли сесть на этой машине... Я полагаю, что полет через Северный полюс не более сложная вещь, чем полет Чкалова. Этот полет подтверждает, что перелет через Северный полюс вполне возможен и именно на этом самолете...»

Блестяще проведенная операция по высадке четверки папанинцев, создание дрейфующей станции «Северный полюс-1» оказали важнейшее влияние на решение о сверхдальних полетах. После консультаций, встреч с летчиками правительство наконец удовлетворило просьбу трех экипажей — Чкалова, Громова и Леваневского. Первым был готов к старту экипаж Чкалова.

АНТ-25 уже больше суток летел к Северному полюсу...

Внизу, под турбинами Ил-62, в разрывах облаков тянулись ледовые поля, разводья. Прошло четыре часа полета, и нас предупредили, что через 24 минуты будем пролетать Северный географический полюс.

Девушки-стюардессы приготовили бутылку шампанского. Мы бросились к иллюминаторам, чтобы снять ледяные поля и чернеющие разводья, и в этот момент штурман Владимир Степаненко, родившийся в год первого перелета, торжественно объявил, что мы пролетаем полюс. С нами летели три американских летчика-лидировщика — иностранные пилоты всегда должны быть на борту самолета, если рейс совершается по нестандартной трассе, — и Георгий Филиппович Байдуков пригласил всех поднять бокалы «за самую короткую трассу между СССР и США — трассу дружбы».

...Экипажу В. П. Чкалова полюс давался трудно.

За сутки долетели только до Земли Франца-Иосифа. Все время тревожили невесть откуда появляющиеся циклоны. Из-за опасности обледенения их приходилось обходить, а на это тратилось время и горючее. Сильный встречный ветер. Самолет поднимается до 4200 метров. До сего момента метеорологи предполагали, что высота облаков в Арктике 3,5—4 тысячи метров, а самолету Чкалова приходилось несколько раз сталкиваться с облачностью выше 6 тысяч метров (с этим же впоследствии столкнулся и экипаж Громова). Подвела и радиостанция. Приборы как будто исправны, а приема нет. Беляков перебрал все лампы — безрезультатно. На всякий случай отстучал несколько радиограмм без надежды получить подтверждение о приеме.