Вокруг Света 1977 № 03 (2438) - [21]

Почва здесь была влажной, и временами тлеющий низовой огонь растекался отдельными узкими ручейками, пожирая прошлогоднюю листву и лежащие на земле сухие ветви эвкалиптов. Подползая к упавшим стволам акаций, он разрастался, и тогда искристые языки пламени сливались ненадолго в яркие озерца. Ветра не было, и клубы дыма вяло подымались вверх.

Утром на третий день огонь добрался до вырубки Баррета — его рабочие учинили здесь настоящее лесное побоище. Ветви деревьев, раздавленные и раскрошенные гусеницами тракторов, сплошь устилали землю. Тонкие стволы акаций и кизила были свалены огромными беспорядочными грудами. Из этих мертвых завалов там и тут торчали не срубленные, но ободранные и потом высушенные солнцем деревья. Среди древесного мусора пламенели желтые цветы, мгновенно вырастающие на брошенных вырубках. Падавшие под топором гигантские горные рябины крушили стволы акаций, превращая их в кучи бесформенных, растерзанных обломков. Потом стволы рябин распиливали и увозили. Теперь от них остались только глубокие канавы в мягкой, устланной корой и сухими листьями земле.

Огонь подполз к вырубке стоярдовым фронтом. Там, где слой листвы был толще, он выбрасывал вперед длинные яркие щупальца. Языки пламени то сливались и вскидывались вверх, то бледнели и таяли, придушенные дымом. Когда огненные ручьи добегали до крон сваленных лесорубами деревьев, сухая листва разом вспыхивала, трескучий огонь вздымался вверх, а потом его накрывала лавина сплошного пламени.

Теперь пожар обрел голос. Пылающий древесный газ заливал огнем лежащие на земле стволы, и пожар стремительно разрастался. Горячий воздух волнами уходил вверх, и созданный тягой ветер все быстрее раздувал породивший его пожар. Плотные клубы дыма заволакивали небо. Свистящие стрелы огня протыкали дымовую завесу и, меркли. Огонь охватывал вырубку с флангов. Медлительный низовой пал перекидывался на подлесок, начинал потрескивать густой низкорослый кустарник — скраб. Вырвавшись за пределы вырубки, племя пошло над землей, по кронам кустов, но вековые горные рябины пока еще сопротивлялись этому не слишком глубокому — до времени — разливу огня.

Тандалукская лесопилка была построена в речной долине, между двумя грядами холмов — Вомбат и Сплиттерс. На ее территории стояло несколько хижин холостяков, пансион и пять домиков семейных рабочих. Все строения были сложены из неструганых бревен, сделавшихся от времени одинаково серыми.

Хижины холостяков не были обшиты досками даже изнутри. Дощатые лавки покоились на подставках-чурбаках. Полки с дверцами, заменявшие рабочим шкафы, были прибиты гвоздями к бревенчатым стенам. Прямоугольные рамы из брусьев с натянутой дерюгой служили койками.

Землю покрывал толстый слой плотно утоптанных опилок. Возле одной из хижин, у двери, виднелось круглое точило. На низких скамейках стояли эмалированные умывальные тазы. Неструганые доски были заляпаны засохшей мыльной пеной. Там и сям валялись полузасыпанные стружками пустые бутылки из-под пива.

Чуть ниже долину рассекала небольшая речушка. Она текла вдоль Вомбатской гряды, а потом у подножия горы Нулла-Нулла резко сворачивала к востоку. Дорога на Тандалук, небольшой лесной поселок, шла по берегу реки; только эта дорога и связывала лесопилку с поселком.

Спустившись в долину, лесорубы услышали визгливый вой механических пил. Они обогнули складской двор, где на покотях, по которым бревна доставляют к верстачным станкам, лежали распиленные на четыре части древесные стволы. Двойные циркулярки снимали с бревен горбыль, и его потом увозили для поперечной распиловки. Мощная паровая машина приводила в движение металлические шкивы, на которые были накинуты слегка провисающие ремни.

Несколько секунд лесорубы молча глядели на рабочих. Распиловочный цех был полон движения. Одни рабочие искусно подправляли бревна в нескольких дюймах от бешено крутящихся вертикальных зубчатых дисков. Другие, уклоняясь от выдвигающихся над станками брусьев, складывали готовые доски в штабеля для отправки их на склад. Третьи орудовали у обрезных поперечных пил, заготовляя калиброванные планки. Подносчики с баграми вкатывали в цех необработанные бревна и уходили за новыми. Мелкие опилки, словно серебристые пылинки, плавали в воздухе, освещаемые косыми лучами солнца.

Блю, изо всех сил напрягая голос, чтобы перекрыть визг пил, закричал:

— А ну кончайте работу! Гляньте наружу. За лесопилкой Баррета начинается пожар. Где Макартур? — Макартур был хозяином Тандалукской лесопилки.

Подносчики опустили багры. Приводные ремни замедлили свой бег и остановились. Слышно было только шипение паровой машины.

— Он уехал в Тандалук. Обещал к вечеру вернуться, — ответил рабочий обрубочного станка, стряхивая с рукавов опилки.

— Ну и клин ему... — сказал Блю. — Сейчас не время работать. Гляньте наружу.

Рабочие двинулись к выходу. Выбравшись вслед за Блю на открытое место, они увидели далекое облако дыма, медленно ползущее к востоку, за северной грядой холмов. Временами оно внезапно разбухало, его зыбучий купол резко увеличивался, и сквозь него к небу прорывались розоватые дымные смерчи, подсвеченные снизу отблеском огня.