Вокруг Света 1976 № 09 (2432) - [28]

Наконец мой мучитель, содрогаясь, ринулся ко дну. По законам природы я, вторгшийся в его владенья, был наверняка поражен и обречен на гибель. Что, несомненно, и произошло бы, попади ему в зубы моя собственная кожа, а не резина».

Вскоре на борту накопился неплохой запас змей. Наступило время первых лабораторных исследований. Существует около 50 разновидностей морских змей, но всем им подводный образ жизни придал несколько сходных признаков. Тело морских змей сплющено с боков, хвост — плоская лента, ноздри не по бокам морды, а на ее верхушке. Дышат морские змеи атмосферным воздухом, и потому легкое — оно одно и у водяных и у наземных видов — тянется на три четверти длины тела, а в конце легкого существует особый мешок-запасник для воздуха. Сердцебиение отработано так, что эти существа могут замедлять пульс вдвое, когда уходят на глубину.

Немало интересовало исследователей, оправдана ли зловещая репутация морских змей как морских убийц?

...Ввиду «разноплановости» среды обитания этих «немилых» создании, непривычности ее для человека — а это мелководья, окаймляющие неисчислимые бухты и острова тропиков и субтропиков Азии, Австралии, Центральной Америки, Персидского залива, — долгое время повадки их, строение тела не были изучены.

Человек для змей — экзотическое существо, вторгающееся в их владения случайно, эпизодически — и, вовсе не входя в «меню» змей, он порой становится их жертвой. Ныряльщики за кораллами, искатели жемчуга, рыбаки побережий иной раз даже не чувствуют укуса — он безболезнен. Расплата для человека за встречу в подводном царстве наступает не сразу. Порой проходит несколько мучительных суток агонии, прежде чем, при прогрессирующем параличе легких, наступает смерть. Первоначальные опыты на лабораторных мышах не развеяли их мрачного ореола — подопытные погибали сразу. Ядовитость морских змей, по слухам, многократно превосходит ядовитость гюрз, эф, гадюк и кобр. Многократно — понятие растяжимое. Известны случаи, когда у рыбаков, периодически натыкающихся в своем улове на нежелательную добычу, вырабатывался своего рода иммунитет, как после введения противозмеиной сыворотки. Но чаще всего случаи смерти не расследовались; да и кто может сказать, погиб — спустя часы или сутки — человек от укуса морской змеи или от другого яда? Зачастую и местные суеверия не позволяют проникнуть в тайну гибели людей.

Ядовитые железы располагаются у морских змей в передней части рта. Угри и мелкая рыбешка — основа рациона морских змей у побережья Австралии — погибают от сильного яда в течение нескольких секунд — так что не успевают удрать в коралловые кущи.

Время от времени рыбакам и исследователям попадаются огромные скопления «гадов морских». Несколько лет назад в Малаккском проливе наблюдали «пояс» из змей шириной метра в три и длиной в 60 миль! Считают, что такие скопления связаны с периодом оплодотворения, когда морские змеи особенно агрессивны и опасны.

Одни виды морских змей откладывают яйца в прибрежном песке. Другие — как Laticauda Semifasciata — до недавнего времени в период размножения тысячами скапливались в открытых морю пещерах острова Гато, на Филиппинах. Сейчас число их значительно уменьшилось из-за почетного места в восточной гастрономии. Японские рыбаки отлавливали их в несметном количестве, и после доставки — живыми, в мешках — в коптильни острова Рюкю, пускали этот тончайший деликатес в дело. Такой промысел существует и сейчас, но, увы, в значительно уменьшившемся объеме. Небезобидных L. Semifasciata, как видно из этого примера, не только не опасаются, но и, напротив, истребляют.

Другие виды отлавливают из-за красивой и прочной кожи, используемой для сумок, поясов, галстуков. И конечно, таинственные и опасные создания входят в состав приворотных зелий и лекарств, используемых в народной медицине.

Голубой фаянсовый Делфт

Сама природа, должно быть, велела голландцам стать гончарами: бери податливую глину прямо за порогом и замешивай, формуй. Так они и делали с давних времен. Определить эту давность трудно, известно только, что к XV веку гончарное дело стало уже потомственным. Многому научились голландцы и у искушенных в ремеслах итальянцев: эти края часто навещали опытнейшие мастера-керамисты из Фаэнцы.

В Делфте тоже было немало гончаров. Только чересчур, пожалуй, жирна местная глина. Поэтому делали из нее большей частью нехитрую утварь для кухни — тяжелую и основательную: горшки всякие, кувшины для молока, пивные кружки (пиво здесь всегда варили отменное)... Развивались в городе ремесла, и уже не столь чиста и прозрачна, как прежде, текла вода в реках и каналах. А раз так — пошатнулось древнее пивоварение. Видно, загрязнение среды — проблема не только наших дней. Одна за другой стали закрываться пивоварни. Тогда занялись жители Делфта керамическим делом всерьез. И свободные руки были в избытке, и мастерских не надо было строить — не пустовать же старым пивоварням. С Шельды и Рейна по каналам стали привозить хорошую глину. Образцом для делфтских керамистов служил китайский фарфор, которым в ту пору увлекалась Европа. Как водится, первое время ученики старательно копировали учителей, осваивали изощренные восточные орнаменты, совершенствовали палитру. Особенно же приглянулся здешним мастерам фарфор, расписанный по белому фону синей кобальтовой краской. И хотя покрывались изделия и многоцветной росписью, все же синий навсегда остался любимым цветом делфтцев.