Вокруг Света 1975 № 08 (2419) - [47]

Вот почему набалои говорят своим детям: «Если будете много есть, превратитесь в лягушек».

Лягушка и ящерица

Однажды ящерица грелась в лучах солнца на большом камне у реки. Вдруг из воды выпрыгнула лягушка и сказала:

— Как хорошо я искупалась! А ты, кажется, никогда не купаешься? Наверно, ты не умеешь плавать и потому боишься нырять?

— Нет, я умею плавать, но в воде холодно, а я люблю солнце, — ответила ящерица.

— Давай поглядим, кто из нас лучше плавает, — сказала лягушка и столкнула ящерицу в воду.

Ящерица сразу поплыла назад, к своему камню, а лягушка доплыла до другого берега и только потом вернулась. Она снова прыгнула на камень к ящерице и сказала:

— Видела, как я плаваю? Ну а что умеешь делать ты? Давай посмотрим, кто из нас дальше прыгнет.

Ящерица не хотела прыгать, но лягушка снова столкнула ее, только теперь на землю, а потом прыгнула сама. Вернувшись на прежнее место, она сказала ящерице:

— Так ты и прыгать не умеешь? Как стыдно, должно быть, ничего не уметь! Но зато ты, наверно, хорошо поешь? Давай-ка посмотрим, кто из нас поет лучше.

И лягушка начала петь обо всем, что она умеет. Она пела громче и громче, ящерицу же было едва слышно. Песню лягушки услышал высоко в небе ястреб. Ящерица вовремя его заметила, но лягушка, воспевая себя, позабыла обо всем на свете и не видела вокруг ничего.

Ящерица успела спрятаться в расщелину камня, а лягушка попала в когти ястребу. Высунув из расщелины голову, ящерица сказала:

— Ты хорошо плаваешь, но сможешь ли ты плавать там, где нет воды? Ты хорошо прыгаешь, но сможешь ли ты прыгать там, где нет земли? Ты громко поешь, но услышит ли тебя кто-нибудь, кроме ястреба, который, по-моему, пения совсем не любит? Пусть я не умею хорошо плавать, прыгать и петь — лучше мне оставаться такой, какая я есть, если мои глаза видят ястреба прежде, чем он может меня схватить.

Первая летучая мышь

Когда-то кошка поймала птицу рисовку и съела ее, оставив одни крылышки. Потом она поймала мышь и подумала, что задушила ее, но на самом деле мышь просто притворилась мертвой.

Кошка была сыта и потому припрятала крылья и мышь в укромном месте, сказав себе: «Когда проголодаюсь, я это съем». Крылья она положила поверх мыши, и как только кровь на них запеклась, они присохли к мышиной спине. Когда кошка ушла, мышь встала и начала бегать. Скоро крылья приросли к ней совсем, и теперь мышь могла летать. Она подумала: «Теперь я птица и больше не буду жить среди мышей».

Мышь полетела на рисовое поле и попросила одну из рисовок выйти за нее замуж, но рисовка ей ответила:

— Я не хочу, чтобы у меня был волосатый муж — мне будет очень стыдно, если нас увидят вдвоем. Женись лучше на какой-нибудь мыши.

Мышь попробовала вернуться к своим, но мыши сказали:

— Раз ты возгордилась и бросила нас, отправляйся теперь к птицам и показывай им свои прекрасные крылья.

Мышь спряталась и, чтобы ее не видели, стала летать только по ночам, потому что очень стыдилась своего вида. Это была первая летучая мышь на земле.

Почему у олених нет рогов

В давние времена у олених были такие же рога, как у оленей, но однажды оленихи собрались вместе и решили, что бросят своих мужей и выйдут замуж за кабанов. Они пришли к кабанам, но те им сказали:

— Чтобы вы, смогли жить в наших домах, сломайте свои рога.

Оленихи согласились, но, когда они сломали рога, кабаны начали их кусать. Преследуемые кабанами, оленихи помчались назад, к мужьям-оленям. Олени прогнали кабанов, и оленихи больше не покидали своих мужей, но после этого они так и остались безрогими.

Перевел с английского Р. Рыбкин

Костры в Кобанском ущелье

— Почему ты так гнал? — спросил я у Заур-бека, когда он уже привез меня и моего болгарского друга, поэта Мавродия Станева, в аул.

— Неужели меня должен был обогнать калифорниец? — оправдывался Заур-бек. — На свадьбу чем раньше, тем лучше, сам знаешь...

— Но машина — не лошадь, перед пропастью не остановится. И потом ты жених. Подумай о невесте...

— Зато он обставил калифорнийца, — поспешил на выручку Мавродий.

С калифорнийцем Заур-бек познакомился где-то на дороге: тот отстал от своих соотечественников, путешествующих по Северной Осетии, и теперь догонял их. Калифорнийца звали Уатт. Это нас позабавило: на осетинском языке «уатт» — значит «комната». Заур-бек пригласил Уатта и его друзей на свадьбу.

Машину мы оставили внизу, у старой мельницы, под навесом из белого как снег шифера — обычно здесь хранят зерно перед обмолотом. Сами направились к дому Заур-бека. Стемнело. В небе наливалась луна, проглядывали звезды, с вершин гор спустилась прохлада; стало зябко. Но на душе было радостно от предстоящего праздника. С высокого холма, где стоял дом жениха, уже доносились звуки гармошки, настраивался бубен, играл фандыр (1 Фандыр — осетинская скрипка.) — музыканты готовились к встрече невесты. В стороне от дома, во дворе, на глиняной площадке полыхал костер — над ним, на толстой цепи, был подвешен медный котел; и дым и аромат варева возбуждали аппетит.

Трое парней, наряженные в черкески, опоясанные кинжалами, завидев нас, тут же подошли и церемонно поздоровались.