Вокруг Света 1975 № 02 (2413) - [39]

Так что же, найдена универсальная защита от землетрясения? Здесь специалисты отнюдь не единодушны: считают, что рессоры обходятся дорого и многоэтажные здания ни на какие пружины не поставишь. Вероятно, последнее слово останется за природой: дом Зеленькова построен после ашхабадского землетрясения 1948 года и не был опробован сильной подземной бурей.

Вероятно, одного какого-то средства защиты сооружений просто не существует. Делают под зданием ленточный фундамент, своеобразную подушку, ослабляющую колебания, но это эффективно, если грунт под ней прочный и не проседает. Поднимают сооружение на бетонных столбах, защищая его от самых энергичных, высокочастотных колебаний, но более частые низкочастотные волны его сотрясают. И, наконец, используют в качестве буфера первый этаж высокого здания. Никаких дополнительных средств это не требует, обычно там расположены просторные помещения — ателье, магазины, которые ограждают высокие, а значит, гибкие колонны. Такой «гибкий» этаж действительно способен (хоть не полностью) защитить здание при сильных землетрясениях.

И все же есть сооружения, которые ни на какие амортизаторы не поставишь. Трехсотметровая плотина Нурекской ГЭС должна выдержать толчки силой в девять баллов. В не менее сложных условиях должна будет работать и гигантская высотная плотина, которая перегородит Ингури. Их модели уже прошли испытания в лабораториях. Решено сделать их не только прочными, но и легкими, тонкостенными, так чтобы в колебания не были вовлечены большие массы. А в теле плотин и в их основании заделают сторожа-автоматы и специальные сейсмографы. Высочайшие в мире ГЭС будут служить не только энергетике, но и сейсмологии.

...У сильных землетрясений есть одно пренеприятное свойство: они всячески избегают встреч с учеными. Приходится имитировать подземные толчки, трясти конструкции на мощных многопрограммных виброплатформах, разрушать дома на полигонах сильными взрывами. И все-таки никогда нельзя сказать заранее, так ли поведут себя сооружения в пору подземной бури. Землетрясение и коварно и многолико, его буйство мало напоминает то, что удается организовать в лабораториях. Поэтому ученые и инженеры решили устроить на него засаду.

В Душанбе на проспекте Ленина есть дом 90. Дом как дом, многоэтажное здание из железобетона построено по последним рекомендациям науки. Живут в нем люди. И только одна квартира на первом этаже нежилая. Здесь контрольный пост, стоят приборы, провода от которых протянулись к датчикам на этажах.

Идет необычный эксперимент: режим его навязывает природа. Но не вечно нам пассивно выжидать приход подземной бури, укреплять свои дома, мосты, плотины только затем, чтобы они удержались на гребне подземной волны. Прогноз землетрясений, даже самый точный, — все-таки полдела. Предвидеть подземные толчки для того, чтобы их предотвратить, — вот достойная цель. И кое-что для ее достижения делается уже сегодня. Однако достижение этой цели — деле дня завтрашнего.

...Приборы сообщили: через несколько дней содрогнется земля. Подземная тетива натянута, и энергия недр должна получить выход. Но люди не ждут наступления буйства стихии. Мощные заряды в глубоких шурфах срабатывают, возбуждая вибрацию подземной тетивы. И вместо мощной бури, сильных толчков — целая серия слабых, которые не ощущают ни люди, ни дома. Это не фантазия, так в опытах уже «гасят» грозную энергию недр.

Земля, надежная, как... земля. И легкие сооружения, устремившиеся к солнцу. Таким видится завтрашний день планеты.

Александр Харьковский

Гр. Федосеев. Дым над Удыгином

Читателям хорошо известно имя писателя и путешественника Григория Анисимовича Федосеева. Помнятся его повести: «Мы идем по Восточному Саяну», «Тропою испытаний», «Смерть меня подождет», «Последний костер» и другие. Инженер-геодезист, Григорий Федосеев более 30 лет возглавлял экспедиции, работавшие в малоисследованных районах Сибири и Дальнего Востока. Тяжелый труд изыскателей в недавнем прошлом нужен был для нынешних строителей Байкало-Амурской магистрали, для того, чтобы росла гидроэлектростанция на Зее и осваивались новые месторождения... Последняя повесть писателя — «Живые борются» — увидела свет в альманахе «Кубань» и уже после смерти автора — в журнале «Дальний восток». Появилась она и в молодогвардейском сборнике «Принлючения-74». Но во все опубликованные варианты не вошел один большой фрагмент — по сути дела, самостоятельный рассказ. Автор собирался еще вернуться к повести... Рассказ документален, как документальна и повесть, воспроизводящая события, случившиеся в начале 50-х годов с топографическим отрядом в приохотской тайге. Григорий Федосеев и его товарищи по экспедиции организуют поиски отряда, застигнутого на маршруте лесным пожаром. Ушел на разведку и самолет По-2. Ушел — и не вернулся... На борту самолета — молодой пилот Степан Никишкин и проводник-эвенк Тиманчик. Поискам пропавшего самолета и посвящен рассказ, который (с небольшими сокращениями) мы предлагаем вниманию читателей.

Стенные часы пробили шесть. Радист уже работал. Посылая позывные, он просил наши станции выйти на связь. Затем переходил на прием, тщетно пытаясь уловить среди множества звуков свои позывные, снова и снова работал ключом.