Вокруг Света 1974 № 03 (2402) - [43]

...Автобус из Иезда в Керман отходил рано утром. Еще затемно к нему собрались люди. Среди них я узнал молодого человека, которого видел накануне в храме Огня. Оказалось, что он окончил среднюю школу и ехал в Керман и дальше в Заранд. Там, на каменноугольных шахтах, работали его родственники, добывая топливо для огнедышащего индустриального храма современного Ирана — доменной печи Исфаганского металлургического комбината.

В. Алексеев

Р. Штильмарк. Волжская метель

Продолжение. Начало в № 2.

Глава вторая. Беглец

1

Венный врач с парохода «Минин», доктор Пантелеев, в первый же день белого ярославского мятежа был назначен старшим ординатором полевого лазарета. Развернули его наспех, в нижнем этаже школьного здания, недалеко от Ильинской площади. Персонал лазарета — старший и младший врачи-ординаторы, фельдшер, сестра милосердия и две сиделки из офицерских жен — сбился с ног.

Утром 10 июля доктор Пантелеев устало глядел, как неумелая хирургическая сестра тратит лишние аршины бинта на перевязку пожилого офицера, раненного в бедро. Вспомнился недавний пациент на «Минине» с такой же раной и сиделка-послушница из Яшмы. Вот бы кого сюда в помощницы! Опытная, быстрая, толковая. Красавица к тому же... Надо ли было отсылать ее к смертникам на барже? Подумаешь, красный агент! Впрочем, действительно, за красными своими пациентами в каюте она ухаживала самоотверженно, а к Губанову, да и к самому доктору Пантелееву отнеслась весьма холодно. К белым явно не расположена. Видимо, и в самом деле неспроста!..

— Внимание! Боевая тревога! — орет дневальный по лазарету. Значит, какое-то начальство пожаловало. По всем временным палатам забегали легкораненые. — Всему персоналу, всем ходячим больным немедленно обуться, одеться по форме и выходить во двор на построение!

Явился в лазарет с этим приказом некто поручик Фалалеев, шеф перхуровской полиции. Лучше не спорить! Нашли время для построения, черт побери!

Доктор Пантелеев снял халат, ополоснул под рукомойником руки, подтянул пояс и вышел во двор, внутренне негодуя. Фельдшер, старый служака, уже выстраивал легкораненых. Вид у обеих шеренг был далек от воинского идеала. Поручик Фалалеев верхом на гнедой лошади, нетерпеливо поигрывал шашкой. Как только он убедился, что лазарет строем выходит на улицу, Фалалеев взял лошадь в шенкеля и поскакал на площадь. Сопровождал его вестовой из бывших унтеров.

За углом колонна чуть задержалась, пропуская громыхающие машины бронедивизиона, кое-как державшие равнение. Следом за дивизионом двинулись на площадь конники числом до эскадрона. Пантелеев видел, как эти кавалеристы лихо выскочили на простор, изрядно на ходу растянулись по всей площади и следом за броневиками свернули за ограду Ильинской церкви. Однако вместо того чтобы скакать за машинами, конники по команде эскадронного снова завернули вправо и опять очутились на площади. Они вторично прогарцевали перед зрителями, будто участвовал в параде не один, а два эскадрона. За конниками с тихим лепетом блестящих спиц и шелестом резиновых шин промелькнули велосипедисты-самокатчики. Эти завернули на площадь не дважды, а даже трижды, всякий раз искоса посматривая на начальство: ладно ли делают?

«Кому и кто втирает очки этим парадом? — сердито думал доктор Пантелеев, присматриваясь к этим нехитрым военным уловкам. — Парламентеры красные, что ли, явились для переговоров?» Но тут прозвучала команда, и на площадь вступили «войсковые тылы». В том числе и сам военврач Пантелеев.

Он увидел на тротуаре наспех уложенный дощатый настил, а на этом слабом подобии трибуны группу генералов и полковников. В центре группы важно стояли два иностранных офицера. Их форма была незнакома доктору.

Видимо, ради них и учинен парад перхуровских частей...

Показывать тылы вторично не понадобилось — вид их был слишком невзрачен. Строй повернул налево, к лазарету.

Воротясь в операционную, Пантелеев узнал от сестры, что юнкер, ожидавший операции в паху, тем временем успел истечь кровью прямо на носилках, в коридоре...

Уютный балкон двухэтажного особняка на Волжской набережной завален мешками с песком. Они защищают от шальных пуль зеркальные стекла нижней квартиры. На втором этаже половина стекол выбита. Жильцам пришлось покинуть верхний этаж дома. Это вызывает у хозяев даже чувство злорадства: там разместились зимой по ордерам Ярославского совдепа четыре большевистских рабочих семейства, переселенные из полуразрушенных бараков. Хозяин особняка, польский инженер Здислав Зборович, понимает, что этим людям неважно жилось в ветхих бараках, но... он-то тут при чем? Он-то покупал особняк у полковника Зурова для себя!

Покупку совершили весной 1917 года, и немало приятных гостей перевидал особняк на Волжской набережной за быстротечное лето. Приезжали деловые люди из Москвы, Парижа и Манчестера. Перед ними играли пианисты, танцевали прелестные балерины, читали пророческие стихи поэты Бальмонт и Северянин, пел знаменитый тенор Смирнов. А как шли коммерческие дела, связанные с поставками на союзную армию!.. Потом — переворот в октябре. Чека. Очереди. Уплотнение. А теперь?