Вокруг Света 1974 № 03 (2402) - [24]

После того как съели полведра каши и высушили верхнюю одежду, прямо в ней полезли в одеяла. Но сон не шел. Нодья не горела. Из костра валил пар и дым: подтаявший снег заливал огонь. Температура резко понизилась, к утру стало минус сорок три. Маленькая поляна, со всех сторон окруженная высокими деревьями — перевал, — казалась дном колодца. Где-то вверху ветер разогнал облака, и в небе появились, словно вызрели, звезды... Холодно, согреться нельзя. Светает. Костер опустился и тлел где-то в двухметровой глубине. По краям ямы ребята разложили бревна и, сидя на них, пытаются согреться дымом, жадно, как рыбы, хватая ртами свежий воздух. Каждый контролирует другого, чтобы не заснуть, не упасть в яму с костром. Утром все были похожи на копченых рыб. Лица коричневато-серые, заскорузлые. Желаний никаких, только спать.

Пожалуй, эта ночь была кульминационной в испытаниях... Еще вчера полная неизвестность, гнетущее состояние перед перевалом, трудный, затяжной подъем. Сегодня, несмотря на усталость, в сознании сквозь сон как бы вспыхивало слово: прошли, прошли... Утром огляделись: вокруг бесконечная равнина, необычная для Сихотэ-Алиня. На сотни километров раскинулись болотистые мари с островками ельников.

Взяли азимут 240 градусов на устье Сагды-Биасы, впадающей в Зеву. Засекли направление на островок елей и пошли, предвкушая близость последней точки маршрута — поселка Охотничьего.

Надир Сафиев

За порогами-крокодилы

Телефонный звонок разбудил меня не сразу. Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы сквозь обрывки сновидений до сознания дошел смысл слов Али:

— Туан (Туан — господин (малайск.), обращение к старшему по положению или по возрасту. — Прим. автора.), завтра можно поехать на охоту. Вставай пораньше...

— Какая охота, Али? — Я ничего не понимал. В час ночи такое предложение выглядело довольно странным. Была суббота, и единственно, о чем я мечтал накануне, — утром подольше поваляться в постели.

— Я буду ждать туана рано утром, — временами пропадая, доносился до меня голос Али.

Теперь я совсем проснулся и, конечно, сразу же согласился.

— Хорошо, Али, приеду! — крикнул я в трубку. — На кого будем охотиться? — В это время в мембране что-то захрипело, и голос моего друга исчез окончательно.

Но теперь это меня не смущало. Я знал, что раз позвонил Али, то меня ждет интересное приключение. Мой приятель был сыном старосты приморской деревушки. Отец, как и другие жители деревни, считал его бездельником. У парня, кроме страсти к охоте и бродяжничеству, не было других увлечений. Этот добродушный малый был великолепным знатоком джунглей. Уже при первой встрече я узнал от него немало интересного о повадках животных, о которых имел представление только по книгам. Али рассказывал о них как о своих хороших знакомых. Многие звери в его рассказах наделялись прямо-таки человеческими чертами. Я много раз с удовольствием бродил с ним по лесу, когда у меня было свободное время. Перспектива поохотиться вместе с Али сразу перевесила желание отдохнуть.

Я начал укладывать вещи, стараясь ничего не забыть. В джунглях можно встретить самых различных животных — от слона до карликовой антилопы-пеландута, возвышающейся над землей всего на двадцать сантиметров, не говоря уже о тиграх, медведях, обезьянах и пантерах. Я не знал, на кого нам предстоит охотиться, и поэтому снаряжался капитально, стараясь предусмотреть любую неожиданность.

...Поеживаясь от ночной свежести, я вывел машину из гаража. Асфальт с убаюкивающим шорохом вырывался из-под колес автомобиля. Из-за темной завесы, деревьев по сторонам дороги вспыхивали временами таинственные зеленые и красноватые огоньки.

Какие-то птицы вспархивали из-под колес. В рассеянном свете фар трудно было определить расстояние, и мне каждый раз казалось, что птица вот-вот врежется в ветровое стекло.

Я до сих пор не знаю, чем это объяснить, но в тропиках ночное шоссе — излюбленное место для прогулок самых разных животных. Может быть, их привлекает теплый асфальт? Наверное, именно так, поскольку больше всего ночью на дорогах встречается змей, ящериц и других холоднокровных животных. Рано утром, когда на работу еще не вылетели крылатые уборщики мусора и лесные санитары, на оживленных магистралях можно собрать неплохую коллекцию змей, ящериц и жаб.

Али встретил меня у своего дома и, едва я вылез из машины, потащил к реке. На горизонте, изрезанном зубчатыми вершинами гор, заалело, и почти сразу показался край солнечного диска.

Недавно в горах прошли дожди. Река Сунгей Мерах вздулась и с удвоенной энергией вгрызалась в плодородные почвы долин. Ее кофейно-коричневые воды несли в море тысячи тонн ила, расцвечивая синюю гладь грязно-рыжими полосами. Река несла искалеченные стволы деревьев, охапки травы и другой мусор, собранный на пути с гор.

У дощатых мостков, где уже принялись за стирку женщины, ритмично ударяя свернутым бельем по отполированным камням, стояли две лодки. В них погрузили наше снаряжение. На корме были устроены навесы из листьев пандануса, которые должны были укрывать нас от солнца.