Вокруг Света 1973 № 08 (2395) - [51]

— Чего? Не усек.

— Я хочу сказать, что он добыл его не честным путем, — серьезно объяснил Мурен. — Скорее всего украл.

Он опять приставил к глазам бинокль и немного спустя сказал:

— А все-таки Стокгольм смотрится, честное слово.

— Это как понимать?

— Только им надо любоваться издали. Собственно, даже хорошо, что мы редко бываем на улице.

— Боишься, как бы тебя не обчистили в метро?

— Бывает и хуже. Например, стилет в спину. Или топором по черепу. А попасть под копыта истеричной полицейской лошади, думаешь, лучше? Ей-богу, жаль мне людей.

— Каких еще людей? Мурен взмахнул рукой.

— Да тех, которые там, внизу, ходят. Представь себе, что ты все жилы из себя мотаешь, чтобы внести очередной взнос за машину или дачу, а твои дети в это время наркотиками накачиваются. Если жена после шести вечера выйдет на улицу, того и гляди изнасилуют. На вечернее богослужение соберешься — сто раз подумаешь и дома останешься.

— На богослужение?!

— Это я так, к примеру. Положи в карман больше десятки — непременно ограбят. А если меньше десятки — шпана со зла пырнет тебя ножом. На днях я прочел в газете, что фараоны боятся по одному ходить. Мол, на улицах почти не видно полицейских, и поддерживать порядок в городе становится все труднее. Какой-то чин из министерства юстиции высказался. Да, хорошо будет уехать отсюда и больше никогда не возвращаться.

— И никогда больше родного бэя не увидим, — уныло пробурчал Мальмстрём.

— Что за вульгарное пристрастие к иностранным словам, — укоризненно произнес Мурен. — Сказал бы попросту, родного залива. — И деловито добавил: — Кстати, из Кумлы его тоже не видно.

— Почему, а телевизор?

— Не напоминай мне об этом изверге, — сурово произнес Мурен.

Он встал, открыл окно, взмахнул руками и откинул голову назад, словно обращаясь к массам.

— Эй, вы там, внизу! — крикнул он. И пояснил ровным голосом: — Как сказал Линдон Джонсон, когда держал предвыборную речь с вертолета.

— Кто-кто? — спросил Мальмстрём.

Раздался звонок в дверь. Друзья внимательно слушали сигнал.

— Похоже, Мауритсон. — Мурен глянул на часы. — Смотри-ка, даже не опоздал.

— Не доверяю я этому фрукту, — заметил Мальмстрём. — Лучше не рисковать.

Он прицепил к одному из автоматов магазин.

— Держи. — Он протянул автомат Мурену, а сам взял «астру» и пошел к двери.

Держа револьвер в левой руке, Мальмстрём правой снял несколько цепочек — он был левша. Мурен стоял метрах в двух позади него.

Мальмстрём рывком распахнул дверь. Гость был готов к такому приему.

— Привет, — поздоровался он, опасливо глядя на револьвер.

— Здорово, — сказал Мальмстрём.

— Входи, входи, — пропел Мурен. — Привет тебе, милое создание.

Гость был весь обвешан сумками и пакетами. Складывая их на стол, он покосился на разложенное на полу оружие.

— Революцию замышляете?

— Всю жизнь только этим и занимаемся, — подтвердил Мурен.— Но в данный момент ситуация не революционная. Раков достал?

— Откуда вам раки четвертого июля?

— А за что мы тебе платим? — грозно произнес Мальмстрём.

— Справедливый вопрос, подхватил Мурен. — Мне тоже непонятно, почему ты не можешь снабдить нас тем, что мы тебе заказываем.

— Имейте совесть, — сказал. Мауритсон. — Я вам все обеспечил, черт подери, — квартиры, машины, пушки, билеты, паспорта. Но раки! В июле даже сам король раков не видит.

— Так то король, — возразил Мурен. — А ты бы поглядел на столик, за которым сидят наш премьер, и главный профсоюзный босс, и прочие демократы! Небось ломится от раков! Нет уж, придумай какое-нибудь оправдание получше.

— И одеколона вашего тоже нигде нет, — поспешно продолжал Мауритсон. — Я весь город обегал, словно ошпаренная крыса, — уже который год продавать перестали.

Мальмстрём насупился.

— А все остальное принес, вот почта. — Мауритсон протянул гладкий коричневый конверт Мурену; тот с безразличным видом сунул его в задний карман.

Мауритсон внешне совсем не походил на своих работодателей. Рост ниже среднего, стройный, статный, возраст — около сорока. Гладко выбритое лицо, короткие светлые волосы. Большинство, особенно женщины, находили его симпатичным. Одевался он неброско, вел себя скромно. Словом, весьма распространенный тип людей с незапоминающейся внешностью. Это было ему только на руку, его уже много лет не сажали в тюрьму, не держали под наблюдением и не разыскивали.

Мауритсон подвизался на трех рентабельных поприщах: наркотики, порнография и общее снабжение. Во всех этих сферах он действовал умело, энергично и планомерно.

До странности снисходительное законодательство позволяло вполне легально производить и продавать в Швеции порнографическую продукцию всех видов. И практически неограниченное количество такой продукции требовалось Мауритсону для экспорта, большая часть которого направлялась в Италию и Испанию, принося недурную прибыль. Импортировал он преимущественно амфетамин и морфий, но принимал заказы и на другой товар, например, на оружие.

— Новые кобуры? — спросил Мальмстрём.

— Есть, лежат в сумке под продуктами. Кстати, чем вас не устраивают прежние?