Вокруг Света 1972 № 04 (2379) - [58]
Свою пищу из корней и ягод тасадай разнообразят, ловя руками рыбу в ручьях. Домов они не строят, а от непогоды прячутся под естественными навесами в скалах или под опорными корнями гигантских деревьев.
У тасадай приятная внешность; ростом они невелики — метра полтора, чуть пониже среднего филиппинца. У них овальные, довольно широкие лица с четкими чертами. Они вечно жуют бетель (точно так же, как большинство племен Минданао), и оттого губы и зубы их вечно красны. Зубы лесных людей подпилены чуть ли не до десен, и каждому придан вид клыка: тут, очевидно, тасадай подражают животным. Врач нашей экспедиции Сатурнино Ребонг, проведя предварительные наблюдения, сделал вывод, что тасадай — народ физически здоровый (единственное, что их мучит, — кожные болезни). Однако, судя по тому, что самым старым мужчине и женщине в племени что-то около сорока, жизнь их коротка.
Тасадай очень ласковы друг с другом: то и дело видишь, как они обнюхивают друг друга — это заменяет у них поцелуи. Они научились жить в гармонии и согласии не только с природой, но и между собой. Между людьми племени тасадай вообще не бывает конфликтов — во всяком случае, в нашем смысле слова. Насколько мы смогли установить, у них даже не существует слова, обозначающего «войну» или «борьбу». Один из них сказал нам, что, до тех пор пока Дафал не научил их ставить силки, самое большое животное, на которое они охотились, была лягушка. К диким свиньям и оленям они относились почти как к друзьям. И это, пожалуй, самое трогательное из того, что нам удалось подметить у затерянного в лесах племени. (Это явно противоречит утверждению большинства религий об изначальности греха: человек-де в основе своей плох и грешен и посему должен посвятить свою жизнь искуплению грехов.) Если у одного из людей в племени нет пищи — другие тоже не едят. Когда мы дали им боло, каждый мужчина взял себе по шару. Остался лишний шар, но никто не захотел его брать.
После публикации предварительных данных нас стали обвинять в том, что мы присвоили себе право вторгаться в замкнутый мир тасадай, в том, что мы хотим изменить их жизнь. Нам говорят: «Почему вы не оставите их в покое? Они были счастливы в своем мире — и тут пришли вы, чтобы все разрушить. Оставьте все как было!»
Мы готовы выслушать все обвинения и готовы на них ответить. Разве смогут теперь тасадай остаться в спокойном одиночестве? Все ближе продвигаются к их «дому» лесоразработки, совсем рядом уже рубят и выжигают под поля джунгли соседние племена. Мы убеждены, что скоро — это вопрос не лет, а месяцев — в лес придут люди, куда менее дружественные, чем мы. Лес в опасности, и не случайно мы начали с того, что стараемся убедить правительство объявить его заповедником. Конечно, ученые хотят изучить племя тасадай. И я в их числе. Но прежде всего надо защитить племя от возможных бед, а уж потом можно подумать и о науке. Как считает Фокс, изучение племени тасадай манубе может внести немало нового в наши взгляды на жизнь первобытных племен, на пути их развития. Мы постараемся помочь племени тасадай, но и самому племени есть что внести в общую сокровищницу человеческого опыта, — ту гармонию, что свойственна его отношениям с окружающей средой, с другими людьми, с жизнью.
Мануэль Элисальде, филиппинский этнограф
Перевел с английского Л. Ольгин
Несколько замечаний к статье Мануэля Элисальде
Казалось бы, сейчас, во второй половине XX века, земной шар вплоть до самых отдаленных и глухих его уголков давно изучен, объезжен и исследован. И все же... То в Австралийской пустыне, то в горах Новой Гвинеи, то в дебрях амазонской сельвы обнаруживают племена, еще не известные этнографам, антропологам и лингвистам. Каждый раз кое-кто утверждает, что это открытие последнее. И каждый раз ошибается.
Открытие племени тасадай манубе в тропических лесах острова Минданао, пожалуй, можно назвать самым сенсационным за послевоенный период (если, конечно, дальнейшие исследования подтвердят те сведения о нем, которые уже появились в широкой прессе). Дело в том, что и в далеком прошлом, и тем более сейчас на Земле практически не было народов, которые столь длительное время жили бы в условиях абсолютной изоляции. Какие-то контакты с ближними или дальними соседями — пусть слабые и нерегулярные — у них всегда были. Абсолютная изоляция означает отсутствие притока свежих идей и навыков; при такой изоляции каждый народ и каждое племя вынуждены заново изобретать велосипед.
Известные науке примеры свидетельствуют, что потеря связей с соседями даже на две-три сотни лет обрекает племя на отставание.
В том, что сообщает о тасадай манубе доктор Мануэль Элисальде, с исторической и этнографической точек зрения нет ничего невозможного, хотя очень многое остается пока неясным и требующим детального изучения.
Юго-Восточная Азия, особенно ее островные районы, всегда отличалась крайней неравномерностью развития. Здесь издревле возникали мощные государства, расцветали своеобразные культуры. И здесь же в глухих местах вплоть до наших дней сохранились племена бродячих охотников и собирателей, практически находящихся еще в каменном веке. Достаточно вспомнить кубу и пунан в Индонезии, семангов Малакки и аэта на Филиппинах.
