Вокруг Света 1971 № 03 (2366) - [18]

Но патрульные самолеты-разведчики залетали далеко в море и, постоянно сменяясь, кружили по большой кривой, просматривая на подступах к городу все водное пространство. И каким бы курсом ни шел очередной блокадопрорыватель, в светлое время суток он почти всегда бывал обнаружен.

Ночью были свои трудности. Мины на входных фарватерах, атаки гидросамолетов, которые поджидали наши корабли на воде, атаки немецких и итальянских торпедных катеров...

А днем за десяток-другой минут самолет мог настигнуть крейсер, идущий со скоростью в десять-двенадцать узлов. Тогда начинался бой. В вахтенном журнале появлялись лаконичные записи: «20 февраля. 1942 года. Везли мины. Были атакованы торпедоносцами. Уклонились от четырех торпед...»

«9 марта 1942 года. Выйдя из Новороссийска, весь день подвергались атакам торпедоносцев. Отбили десять атак. 11 марта прибыли в Севастополь».

«11 марта 1942 года. Авиабомбой пробило на юте палубу. При взрыве разрушило часть правого борта, снесло надстройки. Есть убитые и раненые. Сбили два самолета...»

...19 июня 1942 года «Коминтерн» с крупным конвоем и военными транспортами вышел в очередной севастопольский рейс. А еще 7 июня фашисты начали третий штурм города. Теперь героические защитники морской крепости особенно нуждались в поддержке. И с каждым днем все усложнялась доставка людей и грузов с Большой земли. Враг предпринимал все меры, чтобы нарушить морские перевозки. В Крым была направлена особая группа из 150 самолетов, экипажи которых были специально «натасканы» на борьбу с кораблями. Из Германии, Италии, Румынии были переброшены подводные лодки, катера-охотники, торпедные катера, сторожевые корабли.

В начале июня в Крым перелетел и 8-й отдельный авиационный воздушный корпус генерал-полковника Рихтгофена. Тот самый корпус, что бомбил Лондон, Ливерпуль, высаживал десантников на остров Крит. На самом полуострове и ближайших к Крыму аэродромах фашисты теперь имели почти 1100 самолетов против 53, которыми располагали защитники города.

...Сразу после выхода 19 июня начались атаки самолетов. «Хорошо было видно, — рассказывал участник этого перехода старший лейтенант бригады морской пехоты Иван Александрович Сухов, — как очередной торпедоносец или «хейнкель» заходили в атаку... Мы все стреляли. Кроме корабельных 37-мм зенитных автоматов, стреляли из станковых «максимов», которые везли. Даже из винтовок. Напряжение доходило до высшей точки, когда пикировщик, начиная пикировать, ложился на боевой курс и от желтого брюха самолета, из-под блестящего прозрачного плексигласового носа капала черная капля бомбы или торпеды.

Крейсер бросался вперед. Останавливался. С рулем на борту ложился вправо, влево. Давал задний ход. Циркулируя и сотрясаясь всем корпусом, словно танцуя почти на месте, резко менял курс... Белая дорожка торпеды проходила у носа, у борта, перечеркивала широкий кормовой след «Коминтерна». Белые столбы взрывов опадали по бортам. Но сброшенная в воду торпеда по-прежнему была опасна. Металлическая акула, оставляя за собой белый бурунчик пены, продолжала обходить корабль по смертельной, сужающейся спирали. А в атаку заходил новый торпедоносец. С другой стороны. С другого курсового угла. С разной высоты, с разных направлений, знаменитым у фашистских асов «звездным» налетом.

Отчаянно отбиваясь, корабли продолжали продвигаться вперед. Многие суда уже имели прямые попадания. У других от близких разрывов тяжелых бомб и сотрясений корпуса садился в котлах пар.

Из Новороссийска по радио пришел приказ: конвою и транспортам вернуться в порт.

Возвращение кораблей прикрыли на меридиане Керченского пролива несколько наших истребителей, поднявшихся с неблизких кавказских аэродромов. Это был предел их дальности полета». «Коминтерн» вернулся. Но 16 июля 1942 года на стоянке в Поти во время налета бомба угодила в высокую среднюю трубу крейсера, вторая пробила трюм. Капитально ремонтировать старый корабль во время войны не имело смысла. Решено было разоружить «Коминтерн».

С корабля сняли пушки и зенитные автоматы. Их врыли в землю и установили под Туапсе , за горой Индюк. За орудия встали артиллеристы «Коминтерна».

Разоруженный «Коминтерн» оставался в гавани. Его хотели разобрать. Но случилось так, что крейсер еще много лет послужил флоту.

В устье одной из рек была во время войны база торпедных катеров и подводных лодок. И вот, чтобы оградить базу от торпедных ударов с моря и изменить режим реки, углубить ее, своеобразным брекватером-волноломом был поставлен старый крейсер. Длинный крепкий корпус его надежно защищал вход к устью реки от тяжелых осенних и зимних штормов. И если бы во время войны пришла с моря вражеская торпеда, она бы ударилась в борт корабля... Старый крейсер-солдат прикрывал своим телом корпуса «малюток» и торпедных катеров.

Так заканчивал свой боевой путь трехтрубный крейсер Черноморского флота, первый его флагман.

...Эскадренный миноносец уходил после ремонта в свою базу. Я напросился на него пассажиром.

Быстро надвигались стремительные южные сумерки. Впереди, с каждой минутой все раздвигаясь вширь, покачивалась бесконечная морская дорога.