Вокруг Света 1971 № 02 (2365) - [6]

На счету у нэковцев немало дел: н реставрация древних памятников, и разработки по использованию несудоходных рек, и комплексное изучение районов страны.

Стефан Христов, журналист и член НЭК, рассказывает об экспедиции в Чеч, одно из последних «белых пятен» на карте Болгарии.

Чеч и НЭК

Написанные рядом, эти два слова выглядят странно и звучат непонятно. Название «Чеч» я встретил как-то в одной старой хронике, описывающей историю Родопских гор. Все, что было связано в этой хронике с Чечем, звучало таинственно и интригующе. Это горы Мехмеда Синапа (1 Мехмед Синап — предводитель родопских повстанцев против турецкого ига. (Прим. ред.)), легендарного и загадочного героя родопской истории. Это древняя земля фракийских племен сатров и бессов. Постепенно из истории этой части Болгарии, из отрывочных сведений и преданий передо мной стали вырисовываться неясные контуры чего-то древнего, полузабытого и необычайно притягательного.

«Здесь живут самые дикие люди на свете!» — так воскликнул один «летописец» (в начале XX века!), когда пытался вкратце рассказать о жителях Чеча. Надо отдать ему должное — он высказывал это несколько неожиданное для европейской страны того времени определение не без основания. Нравы здесь и вправду были суровые. Лет восемьдесят тому назад — в конце XIX века жители одного чечского села решили построить мост и пригласили лучших мастеров. Мост — красивый, двухсводчатый — был построен по испытанному веками римскому образцу. И вдруг однажды ночью он рухнул. Построили снова — с тем же результатом. Тогда самый старый сельчанин дал совет: мост требует жертвы, иначе ему не простоять над рекой. Несколько дней спустя в устои Боголинского моста замуровали самую красивую в селе девушку. До сих пор напоминает людям о невинной жертве мраморная женская грудь, изваянная неизвестным мастером. А кто-то сложил об этом длинную и грустную песню, которую поют и до наших дней.

В историю «ввел» этот край грек Геродот из Галикарнаса, названный «отцом истории». Он, вероятно, своими глазами видел древних обитателей Родоп — фракийцев из племен бессов и сатров.

«Сатры, насколько нам известно, не были еще покорены никем: из фракийцев только одни они сохранили свободу до нынешнего дня, так как воинственны и живут на высоких горах, покрытых снегом и лесами разных пород. Они владеют местом прорицателя Диониса, находящимся на самой высокой горе, оракулами же являются бессы, одно из сатрских племен; там имеется жрица, дающая ответы, как та, из Дельф».

Так пишет отец истории, и две с половиной тысячи лет его наследники — историки и летописцы — неизменно подтверждают: «Здесь живут самые непокорные и свободолюбивые люди на свете!» Так в историю вплетаются имена жреца Вологеса — родопского Спартака, деспота Слава — родопского самодержца и зятя французских королей, Момчила — последнего болгарского властителя, чье имя до конца XIV века приводило турецких султанов в ужас, и в конце концов загадочного бунтаря Мехмеда Синапа, сына Чеча.

И так вырисовывался для нас в истории образ гордого и независимого народа, чьи разрушенные крепости напоминают: люди здесь добровольно не сдавались никому. Здесь много остатков старины: языческие храмы, фракийские погребения, церкви, прилепившиеся к скалистым вершинам крепости, и замки, мощеные дороги, которыми пользуются и сейчас, византийские и греческие монеты, которые можно видеть в ожерельях и браслетах женщин. Бурное прошлое витает в лесах, песнях, легендах этой удивительной земли в Родопах.

По летописям и хроникам, болгарский Чеч расположен где-то возле греческой границы, в западной части родопского массива. Нужно было — на основании опроса местных жителей — установить границы района и наметить хотя бы главные объекты для будущих экспедиций. За это и взялся впервые НЭК.

Теперь что такое НЭК.

НЭК — это Научный экспедиционный клуб студентов болгарской столицы. Итак, прошлым летом члены НЭК отправились на поиски земли, называемой в старых документах Чеч, Чаглиян и еще Мундулус.

Желтые горные вершины встали перед нашими глазами в тот жаркий летний день. Мы спустились по реке Места, протекающей среди скалистых отрогов Пирина и мягких вершин Родоп. Затем с сердитым ревом нас повез «газик», и после долгого кружения над пропастями мы двинулись в глубь Западных Родоп.

Не было села, где бы люди не знали, что такое Чеч, но на вопросы, не чечлии (1 Чечлия (болг.) — житель, уроженец Чеча. (Прим. ред.)) ли они сами, отвечали отрицательно. Мало-помалу у нас стало складываться впечатление, что Чеч — это какой-то миф. В него все здесь верят, но никто не может сказать точно, где же он и кто такие чечлии.

Мы были уже близки к отчаянию, когда наконец встретили трех степенных горцев. После продолжительного раздумья над вопросом: «Где здесь Чеч?», горцы кратко и с достоинством ответили:

— Ние сме чечлии (мы из Чеча).

Итак, наконец-то мы были в Чече, в краю, который упорно ускользал от нас. Через несколько дней, побывав в дюжине деревень и поговорив с крестьянами, мы смогли уже провести границы того, что в строго научных докладах называется «этническим районом, расположенным в наиболее слабо изученной части Родоп». На западе граница района, или, точнее, земли Чеч, — река Места. На юге — государственная граница отделяет Неврокопский (или болгарский) Чеч от Драмского (или греческого). На севере и востоке Чеч укрывают поросшие лесом вершины Дыбраша. Чеч пересекает единственное сквозное шоссе, по которому до недавнего времени осмеливались двигаться только машины с высокой проходимостью. И среди этих лесов и желтых холмов, изрезанных буйными реками, затаились два десятка сел, чьи названия звучат как колокольный звон: Плетена, Крибул, Боголин, Брштен, Осина, Слаштен, Долен, Црнча, Жижево, Годяшево, Кочан... и в каждом из этих сел крестьяне подтверждали: