Вокруг Света 1970 № 11 (2362) - [26]

«Муравьи» Аль Мамуна

Младший сын Гаруна аль-Рашида — героя сказок «Тысячи и одной ночи», один из образованнейших людей своего времени арабский халиф Аль Мамун собрал множество каменотесов, архитекторов, каменщиков и в 802 году разбил свой лагерь у подножия пирамиды Хеопса, «чье острие касалось неба». Грани пирамиды были покрыты блестящими, отполированными известняковыми плитами, подогнанными столь тщательно, что лезвие дамасского кинжала не могло пройти между ними.

Он хотел найти не только сокровища одного из величайших фараонов, но и открыть секрет оружия, что не ржавеет от крови и воды, и тайны стекла, «которое гнется, не разбиваясь». Его мудрецы говорили, что все это спрятано за каменной плитой Большой Пирамиды, которую стережет каменное чудище с туловищем льва и головой мудреца.

Аль Мамун тщательно искал ту плиту, о которой он читал у Страбона: «На боку пирамиды на небольшой высоте есть камень, который можно отодвинуть; если приподнять этот камень, открывается извилистый ход, ведущий к могиле». Но все камни были похожи друг на друга, и найти один-единственный среди тысяч и тысяч близнецов было невозможно. Аль Мамун приказал пробивать туннель в этой сверкающей горе.

Известняковый панцирь и само каменное тело пирамиды оказались столь твердыми, что резцами и долотами невозможно было их нарушить. Люди Аль Мамуна принялись раскалывать камни, накаляя их огнем и обливая холодным уксусом... Это была каторжная и выматывающе медленная работа, но пядь за пядью кладоискатели вгрызались в пирамиду. Шли месяцы. Уже на тридцать метров уходил в черноту узкий, как змеиная нора, ход, но каменное тело остроконечной горы казалось монолитом. Аль Мамун решил кончать работы... И вдруг однажды послышался из глубины пирамиды какой-то звук — словно сорвался в глубокий и глухой колодец огромный камень. С новыми силами люди Аль Мамуна принялись за работу.

Через несколько недель ход вывел кладоискателей к небольшому коридору, круто, под углом в 26°, поднимающемуся кверху. Ползком — ширина коридора не превышала метра — поднялись по этому проходу, взломали камень, преградивший путь, — и в туннель ворвался солнечный свет. Это был тот самый вход в пирамиду, о котором писал Страбон, вход, который должен был привести к сокровищам древних.

Тогда люди двинулись в обратном направлении, вниз. Ход привел их в каменную пещеру, с неровными, грубо отесанными стенами. Пещера была пуста. В одной из стен ее чернел вход горизонтального лаза.

Этот лаз через пятнадцать метров уперся в глухую скалу. Через десять метров оборвался и другой лаз — колодец, вырытый в полу пещеры...

И все же Аль Мамун решил продолжать поиски. Он тщательно обследовал входной туннель и нашел камень в его стене, что прикрывал отверстие еще одного коридора. Все попытки сдвинуть этот камень были безуспешными, и Аль Мамун приказал пробиваться в обход. Многодневный каторжный труд в душных коридорах, где даже чадящим факелам не хватало воздуха, привел наконец «муравьев пирамиды» — так назвал себя и своих людей Аль Мамун — к узкому и снова наклоненному под углом в 26° проходу вверх. И снова ползком — ширина прохода лишь иногда позволяла встать на четвереньки — кладоискатели поднялись на пятьдесят метров. Туннель заканчивался сравнительно обширной, но снова совершенно пустой комнатой, в одной из стен которой Аль Мамун увидел вход в новый горизонтальный коридор. Коридор привел людей в высокое прямоугольное помещение... И снова пустое.

И снова Аль Мамун приказал искать проходы. В потолке вновь открытой комнаты один из помощников халифа увидел отверстие. В свете факела поблескивали ступени. Протиснувшись в этот люк, Аль Мамун вдруг очутился в огромной галерее, круто поднимающейся кверху. Стены галереи казались вогнутыми — с такой ювелирной тщательностью были подогнаны камни, образующие свод, уходящий на восьмиметровую высоту.

Галерея привела «муравьев» в огромный зал, облицованный такими же полированными плитами. Свет факелов дробился на стенах, и они блестели так, будто выстланы были алмазами, а не известняком. На полу этого великолепного зала стоял темно-коричневого гранита саркофаг.

...Саркофаг был пуст.

Последняя надежда Аль Мамуна рухнула — ни сокровищ, ни папирусов с древними письменами. Охваченные яростью, люди били молотами в стены зала, пытаясь найти еще один проход. Но все было тщетно — стены отзывались мертвым, безжизненным звуком нетронутой скалы.

Легенда гласит, что, желая хоть как-то вознаградить труд и надежды своих помощников, Аль Мамун закопал ночью в одном из коридоров пирамиды клад из золотых изделий и, «случайно» поутру найдя его, отдал все «муравьям пирамиды».

Теперь, спустя более тысячелетия после этой первой археологической разведки в мир пирамиды Хеопса, удивительным, пожалуй, кажется не то, что Аль Мамун не нашел ожидаемых сокровищ, а то, что ему удалось, по сути дела, открыть все основные помещения в теле пирамиды, что известны сегодняшней науке. И поныне обследованные переходы и коридоры пирамиды Хеопса составляют ничтожную часть объема всей каменной горы. Было бы логичней предположить, писал один исследователь, что пирамида Хеопса не архитектурное сооружение, а гигантская скульптура, вытесанная из горного хребта, в которой затем поселились не очень больших размеров какие-то камнееды и прорыли непонятные каналы в каменном чреве этого чудовищного монолита. И совершенная его форма, отрешенная от внутреннего устройства, кажется поэтому каким-то самостоятельным символом, смысл которого безнадежно утерян.