Вокруг Света 1970 № 10 (2361) - [9]

Ему было более двух тысячелетий.

Экспедиция Нины Хоштария работала здесь несколько лет. Для людей, малосведущих в археологии, успехи экспедиции стали очевидны, когда в 1961 году было обнаружено погребение, содержавшее более тысячи золотых предметов. Золото всегда поражает воображение, но не оно цель поисков археолога, которому важно знать все о погибшей цивилизации, и потому равно ценящего и черепок, по которому он может точно датировать поселение, и железный кинжал, говорящий об уровне развития той или иной культуры.

Но золотой клад, обнаруженный Ниной Хоштария и хранящийся ныне в Тбилиси, как и другие находки, сделанные позднее, еще раз подтвердил существование легендарной Колхиды античного мира, сделал ее осязаемой и превратил в реальность сказки о Золотом руне и высказывания древних о том, что в Колхиде существовало могучее царство с многочисленными городами, населенное густо, богатое льном, воском и золотом.

Предметы, извлеченные из погребения, отличались необыкновенно высоким уровнем исполнения и ничем не уступали лучшим образцам ювелирного искусства античного мира. В диадемах, серьгах, подвесках угадывались влияния Греции, Персии, но сильнее всего ощущалась местная, самобытная школа, мастера которой то словно пользовались микроскопом для того, чтобы нанести тончайшую золотую зернь, то смело лепили пластичные фигуры животных и птиц. И столь совершенны были изделия местных мастеров, что отпадали всякие сомнения в существовании громадной предыстории этой культуры.

Нина Виссарионовна вскоре тяжело заболела. Ей, привыкшей к активной, беспокойной жизни, не хотелось верить в то, что отныне она прикована к постели. И в борьбе с болезнью ее поддерживала уверенность в том, что она обязательно вернется на свои раскопки. Верили в это и ее коллеги. И из уважения к Нине Хоштария, в надежде на то, что именно ей, первооткрывателю Вани, удастся закончить эту работу, грузинские археологи временно прекратили здесь полевые работы.

Прошло несколько лет. Нина Виссарионовна, когда ей становилось легче, продолжала обрабатывать найденные материалы, писала статьи...

В 1966 году из Вани пришло известие: при расширении старой дороги, когда начали прокладывать асфальтовое полотно, обнаружены остатки каменной кладки. Местные власти просили археологов приехать и разобраться.

Нина Виссарионовна поехать не могла. Ей уже трудно было передвигаться. И тогда она настояла на том, чтобы работы продолжались без ее прямого участия. Эстафету, принятую Ниной Хоштария у академика Такаишвили, взяли теперь Русудан Путуридзе и Отар Лордкипанидзе — третье поколение археологов. Сегодня большинство археологов, работающих в Вани, относится уже к следующему, четвертому поколению. Это аспиранты, студенты, молодые специалисты — народ, не достигший тридцатилетнего возраста (правда, ни Лордкипанидзе, ни Путуридзе к пожилым людям тоже никак не отнесешь).

А поутру у раскопок тормозит грузовик — из города приезжают школьники. Это уже пятое поколение археологов Вани.

Широкая крутая тропа, ведущая от калитки дома, в котором разместилась экспедиция, усыпана крупной галькой. Среди камней часты черепки. Их много на этом холме, хотя меньше, чем могло бы быть в таком большом городе. Тропа скатывается вниз, вливается в асфальтовое шоссе, что ведет от Вани, через седловину холма, дальше на юг.

Глаз не подготовлен к тому, что откроется за поворотом. Место это подобно хорошему рассказу, автор которого показал вам своих героев, познакомил с ними и оборвал повествование, чтобы пустить в ход фантазию читателя. Дальше читатель додумывает сам.

Додумывает город. Тот, которого нет уже более двух тысяч лет. Здесь, в узком месте, где обрыв нависает над дорогой, был когда-то въезд в город или в крепость. Слева остатки стен, башни, казармы. Справа два плоских камня — ступени. В камнях видны плавные углубления — там, где сотни лет люди, вступавшие в город, уносили на подошвах частицы ступеней. И эта деталь, незначительная, обычная, оживляет умерший город, вызывает в воображении вереницы людей, замиравших на секунду у входа, заставляет услышать шарканье подошв и постук копыт»

А на стене, рядом с которой сохранился тщательно вытесанный мраморный постамент статуи, два с лишним тысячелетия назад кто-то выцарапал греческие буквы: «Молю тебя, владычица...»

Все свидетельствовало, что город был разрушен внезапно, жестоко. За постаментом исчезнувшей статуи в стене широкая ниша, вернее комната, у одной из стен которой стоял каменный алтарь. Когда помещение было расчищено, в нем обнаружились многочисленные сосуды — подношения богам. В день гибели города жрецы даже не успели убрать их, и в амфорах археологи нашли обгоревшее жертвенное просо.

А дальше, за въездом в город, начиналась ровная булыжная мостовая. Она настолько хорошо сохранилась под обвалом, что вызывает у многих сомнение: неужели ей две тысячи триста лет? Археологи специально оставили на ней груду спекшейся от времени породы.

...Стемнело, и ветер стих. Холм плыл между звездным небом и искрящимся морем огоньков долины, словно темный «Летучий голландец» из страны Колхиды. Страны таинственной и загадочной, хотя если свести воедино все написанное древними авторами о ней, наберется целая книга. В ней будут и легенды, и вполне деловые описания колхидских портов, городов, продуктов экспорта, обычаев и нравов. В черноморских портах Колхиды издавна селились греческие торговцы. Правда, колоний своих, таких, как в Северном Причерноморье, они не создавали — царство, сложившееся на берегах Риони, было для греков равноправным торговым партнером.