Вокруг Света 1970 № 10 (2361) - [12]

Там же лежали сосуды, привезенные из Греции и Малой Азии, финикийские стеклянные флаконы для благовоний, но подавляющее большинство предметов было сделано именно здесь, в Колхиде.

Дул ветер, шел дождь. Археологи валились от усталости. Но, чуть передохнув, они снова копали землю, прослеживая направление стен и собирая невзрачные на вид черепки, ибо для археолога блеск золотых диадем теряет всякий смысл, если не знать, из каких горшков ели рабы, разводившие огонь в тиглях, да и какими были тигли, в которых плавили металл, и какой была крыша в мастерской, и какие жертвы приносили в своих храмах эти люди.

Люди, создавшие одну из великих культур античности, культур, чьи контуры пока еще теряются в тумане неизвестности...

В шесть утра, когда солнце, чуть приподнявшись над голубыми холмами, поблескивая на крышах, пробиваясь сквозь влажный туман, ползущий над Риони, освещает косыми лучами изгибы траншей и раскопов, археологи расходятся по своим местам.

Глубоко, на много метров уходит обрыв рядом с круглым храмом, возле которого найдены каменные головы львов. У львов разинутые пасти. Когда-то сквозь них с крыши какого-то здания стекала дождевая вода. Какой же величины должно было быть это не сохранившееся здание, если головы львов выполнены в натуральную величину?

Рядом большой раскоп — на площадке снимают слой за слоем, чтобы узнать, как далеко тянутся завалы битой черепицы рухнувшей в пожаре крыши большого дома. Потом черепицу снимут и под ней, возможно, найдут те вещи, что люди в погибшем городе не успели унести с собой.

А еще дальше, на той стороне холма, Русудан Путуридзе заканчивает раскопки храма, очевидно посвященного богу вина. Там найдены амфоры, пифосы, алтарь и остатки мозаичного пола. Там же таилась одна из самых интересных находок экспедиции — громадный сосуд с бронзовыми головами Диониса, Ариадны и сатиров, орлами и статуэткой Ники, летящей в бешеном танце, вскинув над головой тонкую руку. Время пощадило бронзу, сохранило округлость щек нимф, складки одежд богини, переплетение виноградных листьев.

Экспедиционный транзистор, стоящий в тени, поет народные песни, и ветер подхватывает мелодию и несет ее над виноградниками, к широким ступеням храма на вершине, к голубым горам точно таким же, как две тысячи лет назад.

Фото автора и М. Авалиани

Игорь Можейко

Финиш на глубине 903 метра

На западных склонах Южных Альп приблизительно в 25 километрах от Гренобля находится самая глубокая в мире пещера Берже. Собственно, это целый лабиринт подземных залов и гротов, гигантской лестницей уходящий на сотни метров в глубь горного массива. На каждом «этаже» десятки запутанных галерей, узких извилистых лазов, сказочных подземных дворцов, которые природа щедро украсила белоснежными сосульками сталактитов и величественными сталагмитовыми башнями, сверкающими миллионами алмазов кальцитовыми драпировками и занавесами. Но для того чтобы увидеть все это великолепие, нужно суметь спуститься по ступеням подземной лестницы, образованным руслами потоков. То и дело их разделяют крутые отвесные стены, по которым низвергаются стремительные водопады.

Немногие смельчаки отваживаются пройти пещеру Берже до нижних горизонтов. Поэтому, когда группа болгарских спортсменов-спелеологов, членов софийского клуба «Планиец», среди которых были четыре девушки, решила покорить «альпийскую пропасть», мало кто верил в их успех.

«Когда наш автобус, доверху нагруженный веревочными лестницами, спальными мешками и множеством другого снаряжения, тяжело взбирался по серпентине горных дорог, лили проливные дожди, — вспоминает один из участников экспедиции Иван Рашков. — Позади осталось пол-Европы. Но чтобы достичь цели — сифона Берже на глубине 900 метров, предстояло преодолеть несколько километров труднейшего подземного траверса. Кто-то из местных французов, которых мы встретили в верхнем зале, скептически заметил, что сами Альпы оплакивают нашу безумную затею. Но мы не верили в приметы».

Пройдены верхние коридоры, затем длинный наклонный ход, по которому спелеологи спускались на буксире у тяжелых рюкзаков со снаряжением, и вот впереди возникло первое серьезное препятствие — глубокая пропасть, под прямым углом уходившая в непроглядную темноту. Экспедиция разделилась на три группы. Первая, штурмовая, состоявшая из Аны Тапарковой и Петра Берона, с помощью скальных крючьев и канатов прокладывала путь. Вторая обеспечивала страховку, а третья занималась транспортировкой припасов и снаряжения.

«Многие, наверное, думают, что все было просто: веревки, лестницы, лампочки на касках, и глубина покорена. — Ана Тапаркова не согласна с этим: — На самом деле при спуске приходилось и ползать, и карабкаться, а больше всего «купаться»...

Бредем по колено в воде. Спускаемся все ниже и ниже. Кажется, что у русла вообще не будет конца. Впереди что-то тяжело рухнуло в воду, в ноги плеснула упругая волна. Невольно в голову закрадывается мысль: что это, глыба камня, или, может, какое-нибудь таинственное существо, навечно поселившееся во мраке пещеры? Кругом мрак, тяжелый, плотный, почти осязаемый на ощупь, который не может побороть даже мощный свет фонаря».