Вокруг Света 1970 № 03 (2354) - [7]

Но я знала, что они бывают другими. В краеведческом музее, под сводами бывшего Кафедрального собора, наткнулась я на пожелтевшие страницы журнала «Вокруг света» за январь 1911 года. Со страниц смотрела фотография: тяжелые снежные горы (те самые, что видела я, входя в музей), черные прямые силуэты тянь-шаньских елей, распадок, усыпанный камнями, обломками скал.

И подпись: «К землетрясению в Семиреченской области. Общий вид гор Тянь-Шаньской цепи в окрестностях г. Верного, пострадавшего от землетрясения».

Город и землетрясения... Спустя полвека те же окрестности содрогнулись от нового колебания земли. На сей раз искусственного: направленным взрывом создавали противоселевую плотину (о том, зачем ее создавали, пойдет речь дальше). Воспользовавшись моментом, алма-атинские градостроители решили практически испытать, как современные здания, возведенные с учетом всех требований сейсмостойкости, перенесут это 7—8-балльное землетрясение. В горах, в урочище Медео, на высоте около двух километров, было построено специально для этой цели несколько современных каркасных и панельных домов...

Этот эксперимент с домами был лишь одной ступенькой лестницы, по которой приходится «взбираться» алма-атинским градостроителям.

...По берегу Малой Алматинки идти трудно — каждую секунду прыгаешь с камня на камень. Серые валуны, огромные, неподвижные; россыпь галечника; забитое песком дно — все напоминало плохо вымощенную дорогу. Такие «дороги» я встречала в городе не раз: русло Большой Алматинки, ее притока Весновки. Реки пересекают город, делят его на естественные районы и потом, уже в степи, впадают в Каскелен, приток Или. Когда в горах тают ледники, речки вздуваются, тащат с гор на своих мутных сильных плечах песок и камни.

За много веков речки как бы заполнили предгорье песком, валунами, галечником, образовав, как говорят геологи, «конус выноса» толщиной до 140 метров. На этой «подушке», удобной для строительства, раскинулся город.

— Но город растет, — говорит главный архитектор Алма-Аты Малбагар Мендикулович Мендикулов. — И приходится сегодня искать оптимальное решение проблемы существования и роста нашей столицы в сейсмических условиях...

Мендикулов молча оглядывает карты и схемы города, мысленно сравнивая Алма-Ату прошлую и настоящую. Неудержимый рост города начался, когда Алма-Ата стала столицей Казахской республики, когда Турксиб и самолеты связали бывший «край света» с центром. Возникли сотни промышленных предприятий, открылась Академия наук Казахской ССР, и улица Абая стала «улицей вузов»...

— Разработка вариантов расселения, — продолжает Мендикулов, — показывает, что перспективное развитие города должно идти в северном направлении. Степь, широкие, вольные ее просторы — хороший дом для таких городов — спутников Алма-Аты, как Ново-Илийск, Талгар, Каскелен. Но есть в нашем арсенале и другие средства, которые помогают как бы раздвинуть границы города...

Верный боялся высоты. Побеленные хатки, окруженные яблоневым цветом; глухие глинобитные дувалы, плоские крыши летних кухонь, где сладко и душно пахнут осенью сушеные яблоки; саманные домики; кряжистые деревянные избы с глухими ставнями, резными наличниками, веселыми крылечками... Все, оставшееся от прошлого на улицах Алма-Аты, говорит о том, что люди инстинктивно жались к земле, привезя из дальних краев веру в земную твердь. Кстати, любопытно: по старым верненским домам нетрудно установить, откуда родом были их обитатели — Украина, Центральная Россия, Средняя Азия.

Во избежание пожаров и для прекращения вырубки лесов (дома рубились из тянь-шаньской ели, она и сейчас звенит и гнется под топором, когда разбирают дом на снос), для придания городу губернской солидности был в свое время издан указ о строительстве одно-двухэтажных кирпичных зданий. Правда, указ оказался несостоятельным: землетрясение 1887 года уничтожило все кирпичные постройки, и снова стали подниматься избы, рубленные в «лапу», с железными крышами и деревянными заборами, придавая городу и его пыльным, не мощеным улицам вид сугубо сельский.

И лишь одно здание поднималось во всю свою пятидесятишестиметровую высоту над крышами одноэтажных домов. Это был Кафедральный собор, созданный архитектором Андреем Павловичем Зенковым.

...Собор, желто-розовый с белыми завитушками, стоит сегодня в центре парка имени 28 панфиловцев, возвышаясь над кронами сосен. Глубокая самостоятельность автора, его прекрасное ощущение условий, в которых .строилось — первое в этих местах! — высотное здание, нашли свое отражение в конструкции собора: деревянные рубленые стены прошиты железными болтами. «При грандиозной высоте,— писал Зенков о соборе,—он представлял собою очень гибкую конструкцию. Колокольня его качалась и гнулась, как вершина высокого дерева и работала, как гибкий брус». Землетрясение 1910 года, которое весь одноэтажный Верный превратило в развалины, словно обошло стороной творение Андрея Зенкова — второе по высоте деревянное здание в мире. Лишь погнувшийся крест напоминает о пережитом землетрясении.

...Да, надо было обладать незаурядной головой и смелостью, чтобы в злополучный 1910 год предсказывать рост города в высоту...