Вокруг Света 1970 № 01 (2352) - [25]

У рассказчицы появляются на глазах слезы.

— Нет, буду, нет, буду! — кричит она.

Назревает ссора.

— Не ссорьтесь, — говорит тогда девочка постарше, — послушайте лучше, как Мутата охотился за кенгуру Литчапарати...

...Иногда можно увидеть девочку, сидящую в полном одиночестве. В правой руке палочка, левая — чертит по песку. Она что-то говорит, и, если прислушаться, можно разобрать слова сказки.

Она готовится к мильпачунами, готовится загодя, потому что очень трудно одновременно отбивать такт, рисовать и рассказывать сказку, такую интересную, что замирают палочки в руках друзей.

В мильпачунами играют только девчонки. Игре их научили матери, а они когда-нибудь научат своих дочерей.

Ну, а что ж мальчишки? Без игр и они не остаются, да еще каких — веселых игр в охотников, следопытов и просто разных зверей. А иногда и их игры бывают грустными...

Джордж Микеш

Перевел с английского З. Каневский

Гномон, клепсидра, брегет и другие

Отрывочные заметки из истории часового дела

Должно полагать, измерение времени началось в тот момент, когда некий охотник некоего первобытного племени, воткнув в землю копье, заметил, что тень от копья изменяет свое положение и длину вместе с изменением положения солнца на небе. Можно не сомневаться, что до этого охотника свои копья в землю втыкали многие другие. но только этот, самый одаренный среди соплеменников, увидел взаимосвязь между движением солнца и тени. Так человечество сделало шаг вперед, открыв принцип гномона, сиречь прибора для определения времени по тени. Гномон по современным меркам был не более чем младенческим лепетом только что родившегося мира. Первым же словом, произнесенным наукой об измерении времени, можно считать солнечный циферблат, пли размещенные по окружности надписи, обозначающие пору дня. Геродот и Диоген называют изобретателем этого усовершенствованного гномона Анаксимандра Милетского, жившего в VI веке до нашей эры. Стоит вспомнить его имя с благодарностью, хотя есть тут одно «но»: ученым доподлинно известно, что древние египтяне пользовались солнечным циферблатом за семьсот лет до Анаксимандра. Следующим шагом было появление песочных часов. Песочные часы изобретаемы были не раз и во многих странах. Древнейшие же их изображения и описание принципа действия вырезаны на камнях все того же Древнего Египта. Уточним, что особо они распространились в средние века. Священники определяли но ним продолжительность мессы, а моряки подсчитывали скорость движения судов.

Однако песочные часы, удобные для определения отрезка времени, совершенно негодны были для его постоянного измерения. И на свет появилась клепсидра.

Возраст клепсидры выяснить нелегко. Известно лишь, что клепсидра существовала (само собой) в Египте, а также в Иудее, Вавилоне, Китае и Японии.

Первоначально клепсидра была очень несложным устройством — наполненный водой сосуд, подвешенный в нише. В дне сосуда просверливалась дырочка, в которую была вставлена трубочка с очень небольшим внутренним сечением. Вода сочилась по этой трубочке и капля за каплей падала в другой сосуд, на стенках которого были нанесены деления. Роль стрелки выполнял уровень воды.

Согласно преданию, самые первые механические часы были изготовлены монахом-бенедиктинцем Гербертом д"Ориллой, впоследствии взошедшим на папский престол под именем Сильвестра II. Он первый додумался использовать вес в качестве приводного механизма для часов. Средневековый манускрипт датирует появление первых механических часов 996 годом. Манускрипт начинается словами: «Адмирабиле хорологиум фабрикавит пер инструментум диаболика арт инвентум...», что можно перевести как «Чудесные часы, изготовленные при помощи диавольского промысла и инструмента...»

У первых часов была всего одна стрелка, а размер их был столь велик, что установить их можно было лишь на башне. Точность этих часов была (по нашим понятиям) весьма невелика. Они убегали или отставали в сутки на четверть часа. Но в те неторопливые времена это обстоятельство никого не смущало.

На часы родился спрос. Тогда-то на свет и появился первый цех часовщиков — во Франции в XVI веке, а точнее — в июле 1544 года, о чем свидетельствует королевская грамота.

Сам король распорядился открыть в Блуа, тогдашней резиденции французских монархов, часовую мастерскую. Здесь, в Блуа, была сосредоточена светская жизнь Франции. Великое множество мастеров — портных и сапожников, ювелиров и каретников — обслуживало блистательный двор. И конечно же, принцы крови, и бароны, и герцоги, и графы, а за ними и сошка помельче хотели заиметь часы — великолепные игрушки, чуть-чуть таинственные и время от времени оказывавшиеся небесполезными.

Казалось, все содействовало развитию французских «искусств и ремесел», и действительно, лучшие часы в Европе тогда делали именно во Франции. Но вот беда — большинство часовщиков были гугенотами-протестантами. Восемь больших религиозных войн в 1562—1598 годах, потрясших Францию, не могли, конечно, упрочить их положение в обществе. А после отмены в 1685 году Нантского эдикта, гарантировавшего равные права протестантам, им пришлось спешно покинуть отечество. Беглецы обосновались по ту сторону гор Юра в Швейцарии. Лучший бургундский мастер Шарль Кюзен открыл в Женеве в 1574 году часовое производство. С этого времени и ведет свое начало всемирно знаменитая швейцарская часовая промышленность.