Вокруг Света 1963 № 04 - [16]

— Уже час прошел, — сказал, наконец, Мазур. — А ну, посмотри, сколько накопали?

 

Леня бросился к приборам.

— Восемьсот кубометров!

— Не может быть! Это же на «ЭКГ» надо целую смену работать!

— Все правильно. Проектная мощность нашей «пятерки».

По крыше кабины вдруг забарабанил дождь. Еще с утра небо над карьером было задернуто тучами и дождь бродил где-то рядом. Знакомый шофер, с которым Леня встретился по дороге на смену, с досадой говорил:

— Чувствую, обложной, на несколько дней. Развезет все, опять стоять придется.

Леня вспомнил этот разговор, глядя, как темнеют, начинают блестеть края ленты транспортера. Нет, им, их роторному, дождь не помешает. Пусть хоть потоп начнется. Перевалится порода с одной транспортерной ленты на другую и поедет себе дальше, прямо в отвал, за два километра. И самосвалов не нужно, и никаких тебе шоферских страданий — дождь ли, грязь ли, распутица ли. И неожиданно для себя Леня сказал вслух, поглаживая рычаги:

— Вот это техника!

И друзья улыбнулись друг другу.

И когда прошел еще час, и другой, и третий, и ничего не произошло, Мазур встал, прошелся по кабине и заявил:

— Ну вот, нам с тобой и делать нечего, придется здесь библиотеку завести.

Они не жалели комплиментов для своей строптивой «пятерки». Смена закончилась отлично, и потом было много таких смен. Их не пугали ни высокие забои (ведь теперь режим был установлен), ни низкие, и моторы экскаватора работали, словно натренированное сердце спортсмена. Где-то в тишине конструкторских бюро, в грохоте цехов другие люди вложили в экскаватор эту силу, а здесь, в карьере, вдохнули в него жизнь, научили дисциплине, закалили стальные нервы машины-исполина.

Потом, когда на Михайловский карьер прибыл второй роторный — «десятка», новую машину поручили «объезжать» Мазуру и Изотову.

Мне поведали эти рассказы на перекурах, в уютной кабине роторного, когда за толстыми стеклами гулял ветер и легкие металлические лестницы звенели, словно корабельные снасти во время шторма. Вокруг электрической печки — «козла» — сидели и курили ребята. Потом, затушив окурки, они снова спускались в морозную ночь, снова, запахнувшись поплотнее, шли с кабелем в руках за бульдозером, освобождая дорогу «десятке». И машинист Мазур, уверенно поводя рычагами, пристально всматривался в белую дорогу, по которой, мягко покачиваясь, двигалась машина, метр за метром приближаясь к новому забою. К новому рубежу ни на минуту не затихающей битвы за курскую руду.

Спец. корреспонденты «Вокруг света»

Т. Галактионова, Ю. Завьялов (рисунки)

 

Память енисейских берегов

22 апреля вся страна отмечает День памяти В.И. Ленина. Мы свято храним драгоценные ленинские реликвии. Все, что имеет отношение к жизни и деятельности Ильича — вождя, мыслителя, «самого человечного человека», волнует советских людей. Снова и снова вдумываемся мы в строки его статей, в глубокий смысл всех сторон деятельности главы первого Советского правительства, в ленинские оценки, находим в них неисчерпаемый запас государственной мудрости, революционного гуманизма, веры в силы и победу свободного народа. "Поисками ленинских материалов, сбором воспоминаний об Ильиче заняты не только специалисты — историки, философы, архивисты, но и любители-краеведы. Один из них — Ефим Ильич Владимиров, работающий сейчас нормировщиком на Ирша-Бородинском угольном разрезе в Красноярском крае. С двадцатых годов собирает он воспоминания старожилов о пребывании Владимира Ильича Ленина в сибирской ссылке в 1897 — 1900 годах. Е.И. Владимиров побывал в Красноярске, Минусинске, Шушенском; прошел пешком, проплыл на пароходах, проехал на лошадях и автомобилях по тем путям, которые знали ссыльного Ульянова. Ефим Ильич составил карту передвижений Ленина по тогдашней Енисейской губернии. Добытые им сведения — еще несколько штрихов жизни великого человека. Мы помещаем здесь некоторые заметки из блокнота красноярского краеведа.

Костер

Под вечер 30 апреля 1897 (Все даты даются по старому стилю.) года пароход «Святой Николай», шедший из Красноярска в Минусинск, пришвартовался и пристани Скит, что стояла у устья Филаретова ручья, неподалеку от монастыря.

По установившейся традиции, пароходы, открывавшие навигацию по Енисею, делали здесь длительную остановку. Пассажиры и команда должны были выслушать молебен «О плавающих и путешествующих».

На этот раз служба затянулась, и, когда священник в последний раз пропел свой «аминь», уже сгустились сумерки. Капитан «Святого Николая» решил задержаться в Ските до рассвета. Пассажиры, пользуясь хорошей погодой, разбрелись по берегу и разожгли костры. Как-то само собой получилось, что у одного костра обосновались купцы и золотопромышленники, у другого толпились юные монастырские послушники.

Разожгли костер и ссыльные марксисты, добиравшиеся к назначенным им местам поселения, — Ленин, Кржижановский, Старков, Енисейские берега, величавые просторы Скитского Дивногорья никогда не слышали прежде таких песен. «Смело, товарищи, в ногу», — дружно пели революционеры. «Беснуйтесь, тираны!..» Здесь же впервые услышал Ильич «Варшавянку», которую исполнил сам автор — Глеб Максимилианович Кржижановский.