Вокруг Света 1963 № 02 - [27]

Погода не радует. Едва начали рыть в снегу углубление для палатки, подполз туман. Потом, когда поставили палатку, в брезентовые стенки сотнями снежинок застучал ветер. Это метель... А если завтра погода будет еще хуже? Решено: все равно начинать работу, не откладывая. Идти можно и вслепую, по отметкам анероида, а для контроля ставить через каждые 50 метров столбики из снежных кирпичей.

Так мы и сделали на следующий день. Метель, ничего не видно вокруг, а мы идем по склону Лунного. Около каждого столбика копаем шурф на всю глубину снежного покрова. Определяем структуру снега, его мощность и плотность. Соединив данные по всем шурфам, подсчитаем «запасы воды» на каждом склоне купола.

Нелегко забираться вверх по свежему снегу. Лыжи то вязнут в сугробах, то неудержимо катятся вниз по скользкому насту. Приходится изо всех сил налегать на палки.

Шурф на высоте 200 метров был последним в этом маршруте. Метель задула так, что приходится возвращаться на нашу «столбовую» дорогу.

Вечером работаем в своем «городе». На дне шурфа закладываем первую скважину во льду. Ручной бур со скрипом врезается в твердь. В скважину опускаем термометр, чтобы измерить температуру льда на разной глубине.

Наутро метель усиливается. Вход в палатку завален огромным сугробом.

Володя досадует:

— Надо что-то предпринимать.

— Все великие путешественники, — отвечаю ему из спального мешка, — такие дни отдавали отдыху. Воевать с пургой можно лишь терпением.

Только к вечеру третьего дня замечаем прояснение на востоке.

Метель уплотнила и, точно ювелир, обработала снежные заструги: из сугробов вырезаны миниатюрные «горные страны». Мы шагаем на лыжах, разрушая «хребты», «утесы» и «долины». А вот и самая верхушка купола. Уклон совсем незаметен. Плоская белая равнина. Еще никто никогда не проникал здесь в глубь купола. Наша скважина будет первой.

Под метровым слоем снега обнаружили фирн. Бур вошел в него легко, как в масло.

Бурим. Первый метр, второй-шестой... Опускаем в скважину термометр: с глубиной температура повышается. Таково уж свойство фирна: прогреваясь талыми водами, он долго сохраняет тепло, даже когда на поверхности купола свирепствуют пятидесятиградусные морозы.

Мы и не заметили, что проработали до самой «полуночи».

Сбросили на снег рукавицы и огляделись. Какая тишина! Лишь откуда-то издалека доносятся истерические крики чаек да приглушенный рокот трактора. Даже не верится, что это «белое безмолвие» пришло на смену вою ветра и пляске метели. Небо полно бесшумного движения облаков, освещенных полуночным солнцем. Облака то зеленые, то песочно-желтые, то янтарные. Край купола оторочен голубой каемкой. Местами из-за горизонта выкатываются мохнатые клубы тумана...

Утром — последние работы на Лунном. Тепло, солнечно. Свет раздражает глаза даже в темных очках, и ощущение такое, будто они засыпаны песком. По всем признакам, мы «подцепили» настоящую полярную болезнь — снежную слепоту.

Собачья упряжка подкатывает к палатке неожиданно. Каюр — радист полярной станции Саша — вместо приветствия кричит срывающимся голосом:

— Куда смотрите? Вокруг вас звери ходят! Три медведя! Как в сказке!

— Где?

— Вон, совсем рядом, чуть выше!

Из-за «снежной слепоты» мы ничего не видим — белая пелена застилает глаза. А три гостя действительно пришли посмотреть на нашу палатку.

Собаки с визгом рвутся к медведям. «Звери из сказки» бросаются наутек.

Мы укладываем на нарты вещи, усаживаемся. Володя становится на лыжи и на буксире едет за нартами. Он хочет продемонстрировать новый «вид спорта» — снежный акваплан.

...С западной окраины архипелага — Земли Александры — мы перелетаем на самый восток архипелага, на остров Греэм-Белл. Земля Франца Иосифа с воздуха видна почти вся от северной сплошь ледяной Белой Земли до темного острова Греэм-Белл на юго-востоке.

Греэм-Белл — один из четырех самых крупных островов архипелага. Открыт он был еще в 1899 году, но до сих пор изучена лишь его узкая береговая полоса. Мы первыми вступим на вершины острова, проникнем в его ледяное сердце.

Самолет снижается над широкой холмистой равниной. Она желтого цвета. Это песок, совсем неожиданный после заснеженной Земли Александры.

Великолепный пляж из мелкого песочка, дальше — песчаные холмы с вершинами, рябыми от разноцветной гальки, «дайки» — невысокие хребты из застывшей базальтовой лавы. На склонах даек и холмов — белые и желтые маки, кустики травы, миниатюрные цветы — ясколки.

Дайки уходят под щит из нескольких слившихся ледовых куполов. Но что это? Купола издали кажутся синевато-черного цвета. Таких ледников мы еще не видели. Снежная метель, смешанная с песчаной бурей, выкрасила лед.

Самый восточный из них мы окрестили, по праву первых исследователей, Солнечным — в память о благоприятствовавшей нам погоде.

Надвигалась полярная ночь. Вечерами стало уже темно. В сумерках ледяные купола светились таинственным лунным светом. Пришел срок возвращаться.

Мы получили новые данные об отступлении ледников на всем архипелаге. Удалось установить, что оледенение на востоке архипелага отступает так же активно, как и на западе. Но многие загадки Страны Ледяных Куполов еще ждут исследователей.