Вокруг Света 1963 № 02 - [22]

В тесной хозяйственной палатке лаборантка Юлия Павловна Сахарова полтора часа грела на примусе раскрошенный лед. Вода закипала чуть ли не при 80 градусах. Нас угощали ужином, поили негорячим чаем, и мы укладывались на боковую. В буквальном смысле этого слова: четырехместная палатка глациологов должна была вместить семерых. Три раза за ночь коллекторы Виктор Соломатин и Валя Озеркина выходили снимать показания приборов. Тогда можно было на несколько минут вздохнуть свободнее. Впрочем, и дышать на такой высоте тоже довольно трудно. Люди, живущие здесь к этому привыкли. А вот мы и Татка...

Татка — старая черная такса — лежала под тремя меховыми шубами и дышала так тяжело и часто, словно только что прибежала из Тегермеча — с нижней базы экспедиции, расположенной на высоте всего 1 200 метров, откуда, поднимались на ледник и мы, «киношники».

За все время пребывания в лагере Лебедевой я не видел, чтобы Татка вылезала из-под шуб. А глациологи по утрам в полном составе уходили на ледник. Мы шли с ними. После ночного холода и почти физического ощущения огромной толщи векового льда под полом палатки приятно было выбраться на ослепительное, обжигающее солнце. Хаотическое нагромождение ледяных глыб, пронзительно синие жилки талой воды на белом снегу и отчетливые гребни гор, увенчанные пятитысячником — пиком Узбекистан! Эту восхитительную картину трудно передать словами.

Приходилось ли вам видеть фильмы, снятые на наших станциях «Северный полюс»? Так вот, аппаратура, сама обстановка на леднике да и весь комплекс работ его исследователей во многом похожи на то, что можно увидеть у зимовщиков-полярников.

Нам, людям непосвященным, каждый прибор, поблескивающий на солнце (ходить можно только в очках, а желательно — в масках), казался фантастическим аппаратом из романа Уэллса. Особенно гелиограф — стеклянный шар, в котором отражался весь ледник с окружающими его снежными вершинами.

Но если зимовщики на Северном полюсе изучают в основном метеорологические условия, то задача глациологов, гидрологов, фототеодолитчиков — всех, кого послал сюда, на Алайский хребет, Институт географии Академии наук СССР, — совсем иная. Наступление на ледники — так можно сформулировать ее в двух словах. А конкретней: выяснить, как можно искусственно усилить таяние ледников, чтобы увеличить сток воды, идущей на орошение колхозных полей.

Проблема эта не только грандиозна, но и чрезвычайно сложна. Поэтому весь день и даже ночью глациологи дежурят у приборов неотступно, как у постели больного. Ледник, как ты дышишь? Как самочувствие? Как температура?

Температура у пациента явно минусовая. Диагноз — скупость. По каплям выжимает он из себя воду, необходимую рекам, между тем как белая поверхность ледника бесполезно отражает от 40 до 90 процентов солнечной радиации — жарких лучей, от которых за один день обгорела кожа на наших лицах. Ну что ж, товарищ пациент, для того и пришли сюда глациологи, чтобы лечить эту «болезнь». Метод лечения — зачернение.

Работа экспедиции рассчитана на четыре года. Летом проводилась разведка перед боем за воду. В нынешнем, 1963 году запланирован первый эксперимент — зачернение одного из ледников угольной пылью. Делать это будут с помощью авиации или распылительных устройств.

Рядом с ледником Дугова расположен другой — ледник Егорова. За ним также ведут тщательное наблюдение отряды гидрологов и фототеодолитчиков. Зная сток двух ледников, ученые смогут точно определить, насколько увеличится сток воды с зачерненного ледника. По результатам работ, проведенных летом, можно ожидать, что сток увеличится на 10—12 процентов.

Гидрологи, со своей стороны, думают о том, как и сколько талой воды, стекающей с гор, можно задержать весной и скопить для лета. Стоя по колено в пенном обжигающем потоке (ведь несколько минут назад эта вода была льдом!), они «выкорчевывали» пудовые булыжники, чтобы в расчищенном русле произвести измерения. Вообще привычные и стертые слова здесь, на высоте «седьмого неба», обретали живой смысл. «Экспедиция поднялась в горы». Это значит — два дня мы карабкались вверх, восстанавливая разрушенную ливнем дорогу, до изнурения орудуя ломами и лопатами... «Прийти на совещание к начальнику экспедиции». Это значит — шесть километров по леднику и морене, осыпям и каменистым склонам, через леденящие горные потоки... «Выкурить папиросу». Ну, а это уже чистая фантастика: чудак хозяйственник шлет наверх все что угодно: тушенку, спички, бензин — все, кроме курева.

Сейчас, встречаясь в Москве, мы весело вспоминаем каждую мелочь нашей летней «зимовки» — это впечатления на всю жизнь.

А глациологи и гидрологи института уже готовятся к новой экспедиции. В ближайшие годы ирригаторы получат от них практические рекомендации, как взять контроль над ледниками — этими природными складами влаги, — чтобы сознательно и разумно «отпускать» воду колхозам, совхозам, городам.

Эдуард Тополь

Ледяная шапка планеты

Кажется, лед ничего таинственного собой не представляет — просто замерзшая вода. В начале зимы появляется, весной тает. Вот и все тайны. Но не на всем земном шаре он ведет себя так просто и смирно. В наше время 16 миллионов квадратных километров суши остаются покрытыми льдом круглый год. Самые большие ледники находятся в полярных широтах: в Антарктиде и в Гренландии. Однако их можно встретить и у экватора — на таких высоких горах, как Килиманджаро в Африке. 30 миллионов кубических километров льда сосредоточены в ледниках на нашей планете. Если бы весь этот лед растаял, уровень Мирового океана поднялся бы на 80 метров!