Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 1 - [18]

«Сердце мое отважилось наконец на воздвижение этой церкви во имя Христа, чтобы приобщиться мне в качестве одного из членов его небесному сообществу, спаянному одной верою во Христе, оттого и был отдан мною наказ воздвигнуть для него церковь во имя Святой Троицы, Девы Марии, Предтечи Господа и Святого Винсента-Мученика».

Освящение церкви имело место в присутствии королевы Анны 29 октября 1069 года, и надо отдать монастырю должное: и братия, и летописцы церковные долго сохраняли добрую память о киевлянке-королеве, потому что и семь веков спустя, до самой богохульной революции, каждый год 5 сентября, в годовщину ее смерти, служили здесь по ней торжественную мессу, после которой настоятель монастыря приглашал восемнадцать самых убогих и сирых вдовиц города Санлиса на поминальный обед. Но если день смерти королевы нам ведом, то год ее смерти остается неизвестен. В последний раз имя ее упомянуто в документах в 1075 году (еще не было ей сорока). О том, впрочем, что случилось в ее бурной жизни до этой даты, нам хотя и без ценных подробностей, а все же известно. С 1059 года, в котором отдал богу душу король Генрих 1, Анна управляла Францией как регентша при малолетнем сыне-наследнике. Все тогдашние королевские грамоты ими подписаны совокупно: «Рекс кум матре суа Регина», то бишь «король с матушкой своей королевой». Сохранился от тех времен даже автограф – кириллицей: «Анна реина». Одетая после смерти мужа, как принято, в белые траурные одежды (отчего и звали вдову «белой королевой»), несла 23-летняя красавица киевлянка все бремя вдовства и правления. А потом случилось событие вполне в духе того романтического и безжалостного века. То ли на охоте, то ли во время мирной прогулки в саду (поди теперь узнай точно) похитил молодую вдову-королеву Ея Величества Королевы могучий вассал граф Крепи, Рауль Валуа. Другие, впрочем, источники называют его Рауль II де Перрон, а третьи и вовсе – Рауль III Великий. Если верить не слишком друг с другом согласным старинным хроникам, был он человек умный и храбрый, однако без меры тщеславный, вероломный, беспринципный и безжалостный. Часто вел он жестокие войны, побежденных врагов облагал тяжким налогом, а город Верден (уже и тогда многострадальный) за неуплату каких-то ничтожных 20 ливров предал огню. Был он непокорен, строптив, с самим сюзереном, королем Генрихом I, не раз бывали у него стычки. Женат был уже вторично, и каждый брак умножал его состояние, а знаменитый его замок Крепи был неприступен. Первым браком сочетался он с богатой Адалаис, которая недолго прожила в браке и отдала богу душу. Если еще обнаружится, что помог он ей перейти в лучший мир, вряд ли это открытие кого удивит. Вторым браком женился он на своей родственнице Хакане (которую иные из старинных источников называют Алинор). И вот вскоре после смерти сюзерена, своего короля, умыкнул он при живой еще второй жене вдовствующую королеву, запер у себя в замке и заставил какого-то бедолагу священника их обвенчать. (Впрочем, немного до нас дошло подробностей про чрезвычайное это событие и про чувства славной нашей землячки; думается, не соблазнил ли он красавицу королеву еще раньше, во время лихой охоты? Он мог.)

Брошенная жена Рауля бедная Хакане пожаловалась архиепископу Реймса, и тот в послании папскому престолу донес святейшему отцу, что малолетний король Франции в горе и в замешательстве и что скорбит покинутая Раулем законная жена. Папа Александр II в гневе отлучил графа Крепи от церкви, хотя бедную вдову-королеву, вдову-разлучницу пощадил (может, больше нашего было известно Риму). Однако энергичный граф Крепи не опускал руки – энергично доказывал всем и всякому, что брошенная Хакане была наказана им за неверность. Кроме того, он доказывал, что приходилась она ему слишком близкой родственницей, так что брак их не был угоден Богу. До поры до времени, как и многим в ту пору, такое родство не слишком мешало соединяться в браке, но церковь к устаревшему этому (хотя и нередкому) кровосмешению относилась со строгостью. Так что в конце-то концов (не мытьем, так катаньем) добился энергичный и всесильный граф папского разрешения узаконить его брак, потому что доподлинно известно, что уже в 1063 году присутствовал граф с новой своей супругой и со всем королевским двором на торжествах в Суассоне. Стало быть, узаконил. Тринадцать лет прожила Анна в браке с графом Крепи и родила ему нескольких сыновей и дочек. Он покинул нашу грустную юдоль многобрачия в 1074 году, Бог ему судья, но ведь и ее следы теряются где-то году в 1075 – куда она-то исчезла, нестарая еще женщина? Иные из историков считают, что вернулась она, вторично овдовев, в родной Киев. Другие историки (в том числе и наш Карамзин) находят эту версию сомнительной. Что могла искать на забытой родине королева-католичка? К тому же шла уже в те времена в Киеве кровавая междоусобица… Но откуда нам знать? Может, именно в такую пору и потянуло ее на родину неудержимое беспокойство души?

В дарственной королевской грамоте, оставленной в пользу аббатства Клюни (был я там однажды во время своих странствий и долго толковал с симпатичным монахом из монастырской лавки о романе… Солженицына) и подписанной сыном Анны королем Филиппом I в 1079 году, отыскал я такую фразу: «Сей дар приношу я для отпущения моих грехов, а также грехов отца моего и моей матери, а также моих праотцев».