Вокруг дуэли - [37]

Он был опытный дуэлянт и смелый человек. И как опытный дуэлянт предпочел в смертельной дуэли стрелять с кратчайшего расстояния, провоцируя врага на первый выстрел с ходу, в движении, в невыгодных условиях. Пушкин собирался бить наверняка.

У Дантеса, как и ожидалось, явно не выдержали нервы. И он выстрелил в движении. Пуля попала в живот.

Данзас рассказывает, что он только махнул фуражкой, как Пушкин «в ту же секунду был у барьера». Дантес еще шел. Он сделал всего три шага и на четвертом выстрелил — слишком резко двигалась навстречу ему фигура противника.

История Жоржа Дантеса, Идалии Полетики, Луи Геккерна — одна из нитей преддуэльной трагедии. Все трое — авторы интриги, зачинатели низкопробного спектакля, в котором приняли участие многие и многие.

Смеясь, он дерзко презирал

Земли чужой язык и нравы…

Но не менее поразительно участие высшего света, прибегнувшего к излюбленному, проверенному оружию — «злословию» для собственной «потехи», как писал М. Ю. Лермонтов. Да, они, эти люди, раздували «пожар», которого не было, но который им так хотелось видеть. «Это ужасно смешно», «Пушкин скрежещет зубами и принимает свое всегдашнее выражение тигра», — писали они в дневниках и письмах.

Царь, граф Бенкендорф, супруги Бутера, Борх, как и те, которых Пушкин считал своими друзьями, принявшие как эстафету слухи от московских и петербургских сплетников и сплетниц, — у каждого из них своя роль и вина.

И все же почему Полетика так ненавидела Пушкина? Несколько раз спрашивал меня об этом и Клод. «Объясните, — писал он, — дикую ненависть Полетики к Пушкину?»

В финале «Макбета» врач, наблюдавший, как леди Макбет пытается отмыть во сне окровавленные свои руки, произносит:

Больная совесть лишь глухой подушке

Свои секреты смеет поверять.

Священник больше нужен ей, чем доктор.

Не из этой ли породы Полетика?

И все же одной вины, думаю, недостаточно, чтобы объяснить более чем пятидесятилетнюю ненависть. Вероятно, рядом с ненавистью пособницы убийства жила в Полетике и непрощающая память о рухнувшей любви, но не той любви, которая возвышает человека, а любви мстительной, ослепленной, по-своему трагической.

В психологических портретах Идалии и Дантеса было и еще общее обстоятельство: они занимали в свете полузаконное положение. Она — «воспитанница» графа Г. А. Строганова, «левая дочь», он — «приемный сын» развратного Геккерна.

Полубарон и полуграфиня — это было мучительно-унизительным.

Свет так и не признал Полетику, не допускал ее в высший круг, а о Дантесе помнил, что он подозрительное приобретение порочного «старика».

А. И. Тургенев так объясняет происхождение Дантеса: «Барон Геккерн, побочный сын голландского министра Геккерна, служащий в Кавалергардском полку и называвшийся прежде Дантесом».

Полетика и Дантес никогда не забывали своей «второсортности» и, оставаясь «на птичьих правах», тянулись друг к другу.

«Я люблю Вас так, как никогда не любила».

А в другом месте: «Если я кого люблю, то люблю крепко и навсегда».

Клод писал: «Я скептик. Идалия, разумеется, могла испытывать к Жоржу искреннюю, настоящую любовь. Но как вы можете объяснить ее вечный характер?»

Ну что ж, о «вечной» любви Полетики можно судить по «вечной» ее ненависти.

«Ей достаточно, что я печатал о Пушкине, — писал Петр Бартенев, — чтобы не желать моего знакомства».

В письме от 20 января 1836 года «безумно» влюбленный Дантес признается Геккерну: «Ради нее я готов на все, лишь бы ей угодить».

Какая зловещая фраза! Как безысходно могут звучать обычные слова! Судьба словно бы нарочно отпустила им всем, — кроме несчастной обманутой Екатерины, — долгую, долгую жизнь.

Триумф Пушкина становился для Идалии адом.

Но иногда мир с удивлением слышал непонятное, неведомо откуда доносившееся «змеиное шипение» — злобные слова Полетики о ПОЭТЕ.

…А Пушкин с годами становился все величественнее, делаясь недосягаемым для любого зла.

^{Фотокопия статьи Клода де Геккерна д'Антеса «„Белый человек“. Кто убил Пушкина?». Архив автора.}

^{Роман д'Антес (литературный псевдоним Клода). Титульный лист сборника «Пять сезонов».}

^{Семен Ласкин, критик Н. Иванова и Клод д'Антес.}

^{Париж, 1987.}

^{Роман д'Антес. Перевод стихотворения А. С. Пушкина «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…».}

^{Графиня Ю. П. Строганова с дочерью Идалией Полетикой.}

^{Тверской государственный музей им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. 1827.}

^{Конверт одного из писем Идалии Полетики Екатерине де Геккерн. Фотокопия. Архив автора.}

^{П. Ф. Соколов. Идалия Григорьевна Полетика.}

^{Акварель.}

^{Конверт одного из писем Идалии Полетики Екатерине де Геккерн. Фотокопия. Архив автора.}

^{Идалия Григорьевна Полетика.}

^{1860-е гг. Дагерротип. Публикуется впервые.}

^{Тверской государственный музей им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.}

^{Графиня Ю. П. Строганова.}

^{Дом графини Ю. П. Строгановой. Невский проспект. Полицейский мост.}

^{Граф Г. А. Строганов.}

^{Картинная галерея Строгановского дворца. Картина Н. С. Никитина.}

^1832.

^{П. Ф. Соколов. А. X. Бенкендорф.}

^1834–1835.

^{П. Рорбах. Музыкальный вечер у Львова (Квартет М. Ю. Виельгорского).}

^{1840-е гг.}

^{Второй слева граф А. Г. Строганов.}

^{Жорж Дантес-Геккерн.}

^{1830-е гг.}

^{Барон Луи де Геккерн.}

^1843.

^{Екатерина де Геккерн.}