Вокальные параллели - [82]
Краткая история вокального искусства
Различные школы пения
Пение — важнейшее проявление человеческой натуры, потому что оно представляет собой выражение чувства, страстей, работы воображения, мыслей, тесно связанное с анатомической и духовной структурой человека. Но артистическое пение, как камерное, так и театральное, требует технических знаний, упражнений, метода и стиля, которые может дать только обучение. Недостаточно просто петь, нужно уметь петь, чтобы служить искусству и сохранить голос. Что дает школа? Она создает музыкальный инструмент, превращает гортань, дыхательную систему и резонаторы в гармоничное целое, которое может породить музыкальный звук, соответствующий эстетическим и акустическим законам. Акустическим же законам нет дела до различия школ, потому что они ведают лишь самой физической природой звука. Школа лишь исправляет недостатки и несовершенства, заполняет бреши. Но методы меняются, и каждая школа, каждый преподаватель, к сожалению, имеет свой собственный.
Здесь мы будем рассматривать различные школы пения лишь с точки зрения чисто стилистической.
В древние времена пение носило народный и религиозный характер и не нуждалось в дидактической подготовке. Пели «естественно», спонтанно, пели простые и спокойные мелодии или хоровые молитвы в храмах под аккомпанемент примитивных инструментов.
Рассказывают, что Конфуций, случайно услышав песнопение, приписываемое Ли-Бо, древность которого исчисляется четырнадцатью столетиями, был до такой степени поражен, что, охваченный мистической экзальтацией, отказывался в течение семи дней от пищи, питья и сна. После этого он и сформулировал свое знаменитое учение, которое он распространял, напевая его предписания на мотив мелодии Ли-Бо. Своим голосом и своей пятиструнной гитарой из слоновой кости он обратил огромный Китай в свою веру. И он совершил это, не обучаясь пению ни в какой школе. Точно так же и в Элладе элевсинский культ и орфические таинства не вносили в пение таких трудностей фонации дыхания и интонирования, преодоление которых требовало бы специальной подготовки. Пение, танцы и музыка лежали в основе воспитания, составляли основу гуманитарной части обучения в гимнасиях, где вокальные упражнения перемежались с атлетическими, имея целью добиться гармоничного развития личности. Школы возникли позже, когда музыка превзошла другие искусства, а те стали стараться достичь той высоты, какой достигла музыка. Скачки из регистра в регистр, тесситура, украшения, атака, легато, фразировка вызывали необходимость воспитывать голос, создавать метод, технику, стиль, соответствующие различным музыкальным жанрам и различному оркестровому и инструментальному сопровождению. Из простой лирической акцентуации слова пение постепенно превратилось в самостоятельную область искусства, и певец оказался перед необходимостью разрешать все новые насущные проблемы при исполнении все более сложных музыкальных произведений, требовавших физической дисциплины и гибкости ума.
На заре христианства появилось своеобразное вокализированное пение, «мелос», базирующийся на вокальных вариациях, наряду с гладким речитативом. Эти вариации со временем были значительно разработаны, так что без особой подготовки певец уже не смог бы с ними справляться.
Первая школа пения возникла в Риме в V веке н. э. при папе Иларии. Слава ее распространилась на Западе, и вслед за этим в VIII веке возникают школы в Меце и Сан Галло. Но не следует смешивать это «школьное» пение с пением трубадуров и с «народным» пением. «Школьное» пение и «народное» пение представляли собой два различных течения, которые позже оказали значительное влияние друг на друга и, наконец, слились вместе. Солнечная жизнь влилась в литургическую музыку монастырей и капелл. Народное пение внесло в школьное пение неожиданность полета, блеск звучания и смелость вариаций. Этот род «орнаментального пения» оказал затем влияние на декоративные полифонические формы великой французской школы.
Трубадуры, как и древние аэды и рапсоды, не нуждались в специальных технических методах для исполнения своих простых одноголосных песен, использовавших звучание одного лишь среднего голосового регистра и сопровождавшихся аккордами лютни (вспомним лиру). Они стремились не столько к акустическим эффектам, сколько к выражению чувств. Высокий и сверхвысокий регистр человеческого голоса является, таким образом, открытием новейших времен, когда голос, слово, идея постепенно сливаются вместе и приспосабливаются для создания непосредственного впечатления. Школы пения и возникли для того, чтобы человеческий голос мог владеть двумя октавами, необходимыми при исполнении музыкальных произведений с самой различной тесситурой, часто противоестественной и головоломной.
Певческие школы и капеллы заложили основы для школ пения полифонического периода, высветив фонические элементы, свойственные непосредственности выражения «репрезентативного», представленческого стиля. Одновременно народное пение породило школу «декоративного» стиля. В ней главное — те вокальные завитушки и ухищрения, то блестящее вокализирование, которое наводит на мысли о чудесном и порождает легенды о певце-герое. Среди первых школ следует особенно отметить основанную тосканцем Сан Филиппо Нери в римской церкви Кьеза Нова школу, названную Ораторио, в создании которой принимал участие первый сочинитель хоральной музыки — Палестрина.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.