Воинский класс - [60]

— Твоя взяла. Удачного боя.

А, точно, подумал Патрик, повесив трубку. Вылет. Это было достаточно интригующе — это было то, что заставляло его ощущать вкус жизни.

F-16 военно-воздушных сил Турецкой Республики, вскоре после этого

— Yyuz iki, nah sihl sih nihz?[53] — Спросил пилот ведущего F-16 американского производства Турецких ВВС, взглянув через фонарь кабины реактивного истребителя на идущего справа ведомого.

— Cok iyiyim, командир, — ответил ведомый. И добавил по-английски: — Полон сил, босс.

Командир звена, генерал-майор Эрдал Сиварек, улыбнулся этому примеру использования его ведомым американского летного сленга. Годы, проведенные за изучением западной тактики действий истребителей, военных операций, даже общества и образа жизни, дали о себе знать. Хотя американский летный сленг не был официально утвержденным элементом, он помогал всем взбодриться и ощутить готовность в бою.

Сиварек поудобнее устроился в кресле, быстро проверил приборы, включил автопилот и немного ослабил ремни, проклиная дурную генетику своей семьи. В отличие от среднестатистического турка, Сиварек был ростом всего чуть более ста пятидесяти — поэтому ему нужно было специально разработанное более высокое кресло, чтобы иметь нормальный обзор из кабины и при этом иметь возможность дотянуться до педалей, которые были специально вынесены ближе к креслу. Сложением он напоминал пожарный гидрант, с широкой грудью, тонкой талией, и густо заросшей квадратной головой, волосатыми руками и щетиной, почти неуничтожаемой бритьем. Имея позывной «магара оглан» или «пещерный парень»[54], он, тем не менее, мог быстро обломать любого тем, что именно малый рост и мощное сложение помогали ему бороться с перегрузками. Это частично объясняло то, почему он всегда летал на пределе возможностей и, возможно, то, почему он был лучшим из лучших. Не считая того, что он был командиром авиации ПВО Турецкой республики, он был лучшим летчиком-истребителем в этой стране и одним из лучших пилотов F-16 в мире.

Убедившись, что управление вооружением выключено, Сиварек проверил боекомплект. Самолет был оснащен минимальным вооружением, всего две ракеты AIM-7 «Спэрроу» с радиолокационным наведением и две AIM-9 «Сайдуаиндер» с тепловыми головками самонаведения, а также 30-мм авиапушку с боекомплектом 150 снарядов и дополнительный топливный бак на центральной подфюзеляжной подвеске. Его улучшенный истребитель F-16C Block 50, прозванный в Турции «Орнкс-II», был оснащен всеми последними достижениями в области радиолокационных средств, компьютеров и вооружения, и был одним из самых передовых истребителей в мире, но он уже ему наскучил. Это был живой, современный и простой в управлении и обслуживании самолет, но ему уже не хватало мощи, скорости и вооружения. Сиварек многие годы видел истребители F-15 «Игл» и желал заполучить такой. Но теперь на вооружение принимались новейшие F-22 «Раптор», и его желания перефокусировались на них.

— Yyuz iki hazirim, — доложил ведомый Сиварека, летевший на аналогичном F-16C на частоте звена.

— Yyuz beer hazirim, — ответил Сиварек. — 101-й, зеленые горят. — Он не ожидал ничего, кроме стопроцентной боеготовности. Его эскадрилья была небольшой, всего шесть самолетов, но он твердо верил, что это было лучшее подразделение на F-16 в мире. — Держи дистанцию. Проверить оружие.

— Tamam, — ответил ведомый. Он был одним из самых молодых пилотов в эскадрилье, но был отличным пилотом и вдохновенным инструктором. Обычно Сиварек предпочитал не давить подчиненным на мозг, но это задание было важнее, чем обычное. Им противостояли стратегические бомбардировщики в неизвестном количестве, задачей которых было условно уничтожить цели на аэродроме Толича. Задачей Сиварека было перехватить их. Бомбардировщики могли иметь истребительное сопровождение самолетами неизвестного типа в неизвестном количестве.

В этот самый момент система предупреждения об облучении самолета Сиварека выдала сигнал о облучении спереди слева. Он немедленно довернул на источник сигнала и, жестами указал ведомому занять боевой строй, держась справа сзади и выше от ведущего. Это определенно был сигнал радара. Он длился всего две секунды, но это было достаточно долго. Сиварек никогда не страдал ерундой. Какой бы высокотехнологичной и секретной не была машина, малейшая ошибка оператора могла привести к нарушению баланса возможности обнаружения и собственной скрытности, уклонению или захвату, жизни или смерти. Очевидно, экипаж бомбардировщика нарушил процедуру использования радара — и эта ошибка будет дорогого им стоить.

— Контроль, я 101-й, слышу музыку, обзорный радар, режим «Индия», — доложил Сиварек.

— Принято, 101-й, — ответил наземный оператор радара. — Радиолокационный контакт, неопознанный самолет к северо-восток от вашей позиции, малая высота, дальность двадцать восемь километров. Ожидайте. — Сиварек знал, что оператор сейчас судорожно меняет режимы радара, пытаясь уточнить информацию по цели. — 101-й, есть контакт, сигнал слабый, курс ноль четыре пять, высота два ноль ноль, ожидайте дополнительных данных. Разрешаю перехват.