Воинский класс - [50]

— Я знаю министр — как лидер оппозиции вы были ярким критиком предыдущего правительства, которое всегда стремилось следовать в кильватере внешней политики США и подчиняться их логике, — сказал Филиппов. Это было не вполне верно — не было сомнений, что Шрамм был намного более правым, чем его предшественники, и сделал несколько заявлений в пользу ухода из Косово. Хотя он, конечно, не был ни Гельмутом Коллем, ни Вилли Брандтом — его европейское видение ограничивалось тем, что ему требовалось для того, чтобы подняться в нынешнем правительстве. — Что Клинтон или Мартиндэйл знали о европейской геополитике? Они заботились лишь о собственном наследии и собственной энергетической безопасности. Они использовали Балканский кризис в своих корыстных целях. Теперь, когда американцы ушли, Германия и Россия должны занять лидирующие позиции в Европе.

— Очень верно сказано, г-н Филиппов: абстрагироваться от боевых действий, но поддерживать присутствие в регионе, — подытожил Шрамм. — Американцы пытались навязать мир не только на Балканах — на Ближнем Востоке, индийском субконтиненте, даже в Ирландии, но у них ничего не вышло. Теперь, когда они сбежали, поджав хвост, мы должны заняться обеспечением мира и справедливости на нашей собственной земле.

— Очень хорошо сказано, министр, — ответил Филиппов. — Россия беспокоиться лишь об одном — поддержке наших славянских братьев в борьбе с растущим насилием и анархией, чинимыми мусульманскими сепаратистами, стремящимися установить фундаменталистские режимы в странах с преобладанием христиан. Нас не беспокоит, если Косово станет независимой республикой или мусульманским анклавом. Но если они захотят растоптать права христиан на их исконных землях, мы обязаны будем помочь. И если радикально исламские страны, такие, как Албания, будут пытаться экспортировать убийства, терроризм и запугивание в отношении малых и слабых народов на Балканах, в наших интересах противостоять этому любой ценой.

— Германия также желает только мира, стабильности, безопасности и свободы торговли и перемещений на Балканах, — ответил Шрамм. — Мы хотим, чтобы наши друзья в Хорватии и Боснии были защищены от преследований и нарушений гражданских прав со стороны как мусульманских, так и сербских экстремистов. Мы не испытываем никакой неприязни к сербскому народу — мы только хотим, чтобы все жили мирно. Мы должны преодолеть историческую враждебность, которая разрушала мир на Балканах слишком долго.

— Согласен до глубины души, — тепло сказал Филиппов. — Россия заявляет о своей поддержке в ваших усилиях. Мы хотим мира так же сильно, как и Германия, и у нас есть политические и культурные рычаги влияния на сербов, не желающих мирного урегулирования конфликтов. Мы, конечно же, поможем в плане удержания радикальных сербских элементов от каких-либо покушений на свободу торговли и перемещений в регионе.

— Это было бы щедрым и наиболее ценным вкладом в дело мира, — сказал Шрамм. — Но, сэр, я полагаю, подразумевается какой-то баш на баш. Что вы предлагаете?

— Германия являет собой ничто иное, как стабилизирующую, независимо мыслящую и самую мощную силу в Европе, — сказал Филиппов так искренне, как только мог, лихорадочно соображая, как добавить в речь нужное количество сахара и прочей хрени, чтобы умаслить Шрамма. Его помощник ошарашено смотрел на него, глядя как его начальник фактически изобретает некий русско-германский союз, сидя в своей спальне в мокром халате! — Вы самая крупная и самая могучая нация в Европе, и вы заслуживаете намного больше лидирующего положения, чем те обрывки, что были оставлены вам Соединенными Штатами и НАТО. И теперь, когда США отделились от Западного Альянса, для меня очевидно, что Германия должна занять свое законное место в качестве лидера Европейского союза. Пускай НАТО распадается дальше. Она отыграла свою роль, и стала устаревшим, громоздким и даже опасным анахронизмом.

— Итак, Германия возьмет в руки бразды правления в Западной Европе, а Россия возьмет под контроль Восточную? — Спросил Шрамм. — Россия и Германия будут работать вместе, чтобы создать прочный мир в Европе?

— Именно. Именно так, министр, — сказал Филиппов. — У нас нет причин действовать наперекор друг другу, когда у нас имеются общие цели и общие враги.

— Некоторые говорят, что это слишком похоже на союз стран Оси перед Великой Отечественной войной.

— Наши страны теперь радикально другие — как и весь мир, — ответил Филиппов. — Больше нет Третьего Рейха, фашистского или коммунистического режима в наших странах. Мы стабильны, демократичны, открыты, с обществами, управляемыми законами и народом, без страдающих манией величия диктаторов. Я не предлагаю союза прямо сейчас, хотя этот вопрос, безусловно, нужно рассмотреть в ближайшее время. Все, что я предлагаю, это использовать наши возможности, работая вместе, чтобы принести мир и стабильность южной и восточной Европе.

Шрамм кивнул в знак согласия:

— Мне нравиться, как это звучит, г-н Филиппов. Работать вместе, чтобы принести мир на Балканы, а не по отдельности. Отринуть старые связи, и вместе наладить новые, более сильные.