Воин-любовник - [92]

– Да, спасибо, – не очень уверенно ответила она. – Теперь мне бы… мне бы хотелось прилечь.

Она помнила, что лежит на кровати в своей спальне, а над ней склонился Карл, светловолосый и красивый, как ангел.

Но в выражении его лица не было ничего ангельского. Зеленые глаза горели вожделением и холодным огнем собственника.

– Меган, я так давно люблю тебя, – бормотал он. – И скоро ты будешь моей.

Мег почувствовала его руку на своей талии. Потом рука скользнула вверх и накрыла грудь.

– Не надо, – прошептала она. – Пожалуйста, прекрати.

– Я не сделаю тебе больно, дорогая. Ты даже ничего не заметишь.

Она чувствован себя игрушкой, экспонатом на выставке его страсти. Ей было невыносимо и отвратительно собственное полубессознательное состояние, собственная беспомощность. Неловким движением она попыталась скинуть его руку со своей груди. Это отняло у нее последние силы, но не остановило его. Он и не думал отказываться от преимущества, которое давал ему ее одурманенный мозг. Он положил ладонь ей на лодыжку и провел ею до колена.

– Не надо, – еще раз с трудом шепнула она, поскольку горло саднило, словно оно было забито песком. Она попыталась поднять голову, но безуспешно.

Его рука продолжала ползти вверх, миновала край чулка, и, наконец, его пальцы коснулись нежной кожи на внутренней стороне бедра.

– Нет… нет! – застонала Мег. Она чувствовала, что все это гнусно, грязно. Совсем не похоже на то восхитительное ощущение, которое она испытывала с Джейком. – Я не хочу этого. Я не люблю тебя, Карл.

Его рука до боли сжала ее бедро.

– Со временем ты полюбишь меня, Меган. Между нами все будет хорошо. Не бойся меня, я хочу просто касаться тебя. Но обещаю, я не скомпрометирую тебя. Я хочу, чтобы до нашей первой брачной ночи ты осталась девственницей.

– Я не девственница, – всхлипнула она, готовая признаться в любых смертных грехах, только бы избавиться от ненавистного тепла его руки, лапающей ее тело. – Я отдалась Джейку.

Его рука вздрогнула и отпустила ее.

– Что ты сказала?

– Я. люблю его. И всегда буду любить, – повторила она, и правда, заключенная в этих словах, сжала ей сердце: только сейчас она поняла, чего лишилась. – Прости меня. С тех пор как я полюбила его, в моем сердце не осталось места для тебя, Карл.

– Как ты можешь любить человека, который сделал тебя сиротой? – прорычал он. – Разве Джейк Тальберт появился здесь хоть раз за последние дни, чтобы помочь тебе? Нет! А я пришел тебе на помощь! – Он словно раздулся от злости, превратясь в мстительного великана с искаженным яростью лицом. – У тебя все изменится, когда ты ощутишь меня между своих ног. И раз уж ты лишилась невинности, нам нет смысла откладывать это событие до момента произнесения брачных обетов.

Его губы закрыли ее рот, твердые, карающие. Они придавили губы Меган к плотно стиснутым зубам, но ока так и не разжала их. Рука Карла снова полезла к ней под юбку.

Ярость и стыд заставили ее горло сжиматься в спазмах рыданий.

Вдруг голова Карла дернулась.

Сначала Мег не поняла, что спасло ее. А затем услышала стук в дверь спальни. Она попыталась позвать на помощь, но голос, отравленный зельем, изменил ей – раздался лишь нечленораздельный каркающий звук. Мег впала в беспамятство.

– Я п-пришла посидеть с м-мисс Меган, – запинаясь, проговорила Сюзанна, испуганная злым и хмурым видом Карла.

– Этого не требуется, – холодно возразил он, не впуская ее в комнату. – Ступай по своим делам.

Из-за спины служанки вырос Роберт.

– Все, что касается мисс Меган, – это и есть наше дело, – твердо заявил он.

На лице дворецкого было написано явное неодобрение, но оно стало еще неприветливее, когда он взглянул за спину гостя, на кровать, где лежала полубесчувственная Меган. Глаза всегда покладистого Роберта сверкнули гневом.

– По какому праву ты перечишь мне? – взорвался. Карл.

– А откуда, сэр, у вас право отдавать нам приказы? Мисс Маклаури ни разу не упомянула, что дала вам такие полномочия.

– Это право следует из того факта, что мы с мисс Маклаури скоро сочетаемся браком.

– Официального сообщения на этот счет еще не было.

– Ты рискуешь своим положением, болван! Это станет реальностью очень скоро – сразу после окончания траура. И тогда я прослежу, чтобы тебя тут же уволили.

– Я вообще люблю рисковать. – Дворецкий не стушевался под грозным взглядом Карла и продолжал смотреть ему в глаза так же невозмутимо. – В отсутствие ее отца я несу ответственность за благополучие мисс Меган. И я полагаю, вам будет лучше покинуть дом.

– Ты полагаешь, что можешь выгнать меня, старый идиот?

– Я не собираюсь пачкать рук, – ответил Роберт. – Но мне нетрудно вызвать швейцара.

Коротко подстриженные ногти Карла впились в деревянный косяк двери. Какой-то лакей осмеливается ему угрожать! Со времен его нищей юности в Филадельфии никто не решался столь явно выражать ему свое пренебрежение!

Прошлое забыто и отброшено! Как он ликовал, когда все высшее общество Сан-Франциско легко проглотило его россказни о происхождении из богатой семьи, о престижном образовании в Уэст-Пойнте и блестящей военной карьере. Ладно, уж в армии-то он действительно служил. Эти идиоты и представить себе не могли, как жестока была к нему жизнь в самом начале: брошенный всеми, он боролся за выживание на улицах Филадельфии, воровал, чтобы добыть пропитание для себя и выпивку для матери. Безумные мечты часто приводили его в богатые кварталы города, где он с жадностью глядел сквозь витрины на игру хрусталя и блеск серебра… и его пальцы оказывались такими же ловкими, как у любого опытного вора.