Воин-любовник - [47]

Мег испытывала какое-то странное чувство беспокойства, не понимая его причины.

– Вы используете акварель, – в изумлении заметила она. Ей хотелось бы сохранить картину надолго, а еще лучше, – навсегда, но после первого же дождя от работы мастера ничего не останется. Неужели он не понимает, что вся его кропотливая работа пойдет насмарку?

– Это так, – ответил Акира, вытирая с кисти красную краску и обмакивая ее в чашечку с зеленой. – Но сегодня я не так сильно развожу краски.

– Но дождь все равно смоет рисунок без остатка.

– Вы боитесь, что Отец наш не позаботится защитить их от лишней влаги? – спросил он, указывая кончиком кисти на небо.

– Я считаю колибри одними из самых чудесных творений Господа, но не думаю, что Он подвергнет Калифорнию засухе, только чтобы сохранить рисунок, на могильном камне птичек.

– Не спотыкаются только те, кто вечно лежит на кровати, – спокойно ответил Акира, оттеняя разноцветные перышки на груди птичек.

– Простите?

Акира не пояснил своих слов, сосредоточившись на тонкой работе. Он давал ей время вникнуть в истинный смысл его иносказания. Лишь закончив рисунок, он спросил:

– Теперь вам понятно, Мег-ан-сан?

Мег внимательно взглянула на его профиль. На лице японца абсолютная уверенность в себе сочеталась с полным смирением. Она вдруг все поняла, и по спине у нее пробежал холодок. Этот человек не был простым слугой. В его службе был глубокий смысл и терпение, рожденное усталостью и болью. Кто же он? Как оказались связанными судьбы его и Джейкоба Тальберта?

Снедаемая любопытством, Меган придвинулась чуть ближе.

– Кажется, я поняла вашу мысль. Если человек ничего не предпринимает, если он не рискует, то маловероятно, что ему удастся хоть что-то осуществить в своей жизни.

Он медленно кивнул и спустя несколько мгновений добавил:

– Когда рисунок высохнет, я покрою его лаком.

Значит, он все же подумал, как сохранить рисунок надолго.

– Таким же лаком, каким покрыты ножны катаны? – спросила она, чувствуя, что снова начинает волноваться. – У меня есть меч, ножны которого покрыты смолой с крупинками золота в ней, и еще другой, украшенный серебряными глициниями. Они изумительно красивы.

– Не нож… нож… – попытался он произнести иностранное слово. Потом отказался от бесплодных попыток: – Это сая.

– Сая, – непослушным языком произнесла Мег новое слово. Похоже, это упражнение достигло цели, поскольку следующий вопрос сорвался с ее уст без всякого контроля со стороны разума: – Вы давно знаете капитана Тальберта?

– Двадцать лет. Я был знаком с ним еще до отъезда из Японии.

– Он действительно любит рисковать? – ободренная его ответом, продолжала допытываться она. – Встречать опасность с поднятой головой?

– Он первый среди цветков сакуры и первый в бою.

Очередная пословица. Хотя, надо признать, Акира ответил очень лаконично и точно. Тальберт и в самом деле был настоящим воином. Она почувствовала это в первый же момент их встречи. Таким может быть человек, который смотрел насилию в лицо и сам не раз проявлял его.

– Вы скучаете но дому?

– Очень.

– И все же сопровождаете Тальберта в его походах. Почему?

– Я связан клятвой.

– Клятвой? Все это время Тальберт держит вас около себя лишь потому, что вы что-то обещали ему? Не это же бесчеловечно!

– Вам не дано понять японца, Мег-ан-сан, – хмыкнул Акира. – Отдать гири, или, как вы говорите, долг, для нас так же естественно и так же необходимо, Как есть, пить, любить.

– Вы много должны капитану?

– Не я. Мой зять. Муж моей сестры, Такаси Мацуда.

Мег едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Вещи, которые рассказывал Акира, потрясли ее.

– Если ваш зять задолжал Тальберту, почему вы должны расплачиваться но его долгу?

– Я сам предложил, – просто, как о чем-то само собой разумеющемся, ответил Акира. – У Такаси-сан большая семья, он занят в бизнесе – кует мечи, его уважают в деревне. И.Такаси-сан настоял на том, чтобы Такеру-сан не уезжал на чужбину в одиночку.

– Такеру-сан? – не поняла она. – Вы хотите сказать – капитан Тальберт.

– Так его назвали в семье Мацуды. Имя, данное ему при рождении, очень трудно дня японцев.

– А что означает его новое имя?

– Неистовый человек. Воин.

Разумеется. Нетрудно было догадаться.

– Пожалуйста, рассказывайте дальше, – попросила она.

– Такаси-сан хотел сам отправиться с Такеру-сан, вернув таким образом гири. Но ему пришлось бы оставить семью. А у меня семьи нет. Поэтому я предложил себя вместо него. – Неожиданно он подмигнул ей. – Я поделюсь с вами одной тайной, Мег-ан-сан, только не выдавайте ее Такеру-сан. Я хотел повидать мир, поэтому путешествия с ним приносят мне радость. Ноя никогда не признавался в этом. Пусть Такеру-сан думает, что я приношу большую жертву.

Акира произнес последние слова с такой непосредственностью и юмором, что Мег не смогла сдержать улыбки. Этот человек по-настоящему нравился ей. Наклонившись к его уху, она заговорщицки прошептала:

– Клянусь, я и словом не обмолвлюсь с ним об этом. Но чем капитан Тальберт смог так обязать вашего зятя?

Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Мег почувствовала, что слишком далеко зашла в своих расспросах. Но на лице Акиры не было осуждения, только глубокая грусть.