Воин из Ниоткуда - [35]

Сегодняшнее утро мало чем отличалось от остальных. На рассвете сотник Обруд поднял всех своим громовым голосом и погнал в поле. После небольшой пробежки по россе настала очередь водных процедур. Раздетые до пояса, несмотря на довольно холодное утро, молодшие дружинники бросились к реке. Смех и крики слышно было даже в ближайшем посаде. Умывшись, уже более медленным бегом они направились обратно в город. Стража на башнях весело приветствовала своих. На охрану внешней стены города посылалась молодшая дружина, а вот охрана детинца[5] только из большей дружины, так же как и охрана князя. Когда-то город располагался только с правой, западной стороны реки Вéрглы в самом ее истоке, или вернее в самом начале ее вытекания из озера Белое. Это была единственная река, которая из него вытекала, так как остальные три в него втекали, наполняя все новыми водами. Но город обрастал посадами, а вскоре с севера и юга поселения отгородились новой стеной и вошли в границы города. Таким образом, Белогоч имеет три отгороженных друг от друга конца со своими воротами. А тут еще и на левом берегу, с востока, возник еще один защищенный деревянной крепостью конец[6]. И только с западной стороны город так и не продвинулся ни на шаг, хотя именно в ту сторону и поглядывал молодой князь. Каменные стены детинца были видны издалека. Высокие, крепкие, выложенные из белого камня, они сверкали на солнце. Вход в каменную крепость был со стороны реки и чтобы попасть из западных ворот города в детинец, приходилось обходить почти половину каменной стены. Это было удобно в случае нападения с запада, но не очень нравилось гостям из-за гор. Сотня Обруда возвращалась через юго-западные ворота, поэтому, пройдя через улицу оружейников и мимо вечевой площади, они вышли прямо к воротам детинца. Те дружелюбно распахнулись, впуская уставших отроков. Но только последний из них вошел внутрь, как ворота снова встали на свое место, сверкнув медной обшивкой. Тут-то и подошел к Обруду вестоноша большого воеводы. Взяв в руки свернутый в трубочку кусок бересты и развернув его, сотник быстро пробежался по нему глазами. Усмехнувшись в усы, он кивнул вестоноше, отпуская его, и позволил бересте снова свернуться в его руке.

— Лия́к! — Обруд окликнул крепкого парня лет двадцати, который частенько оставался старшим на время отсутствия сотника. — Веди отроков в гридницу[7] утренничать, а потом всем одеться, как положено, и ждать меня на Малом поле. Я к воеводе.

Вмиг утихшие отроки собрались в строй и переглядываясь направились в сторону гридницы. Не так уж и часто большой воевода вызывал к себе сотников младшей дружины, хотя Обруда Велигор ценил и уважал. Еще большее волнение охватило, когда узнали что и другие сотники тоже вызваны к воеводе.

Запихав в себя гречневую кашу и запив ее молоком, все четыре сотни вывалили на Малое поле, где проходили учебные бои. Все переминались с ноги на ногу в томительном ожидании. Солнце уже успело подняться на небосклоне, обещая быть жаркому дню. Наконец кто-то увидел вдалеке приближающихся сотников, и по рядам прошлась волна перешептываний. Вскоре четверка крепких, прошедших не одно сражение, мужчин подошла так близко, что легко можно было различить выражение их лиц. Всех спокойнее был Обруд, остальные были в задумчивом недовольстве. Четыре сотни, построенные каре, вытянулись в струнку при виде командиров, лишь только в одном месте ряды сдвинулись плотнее, пропуская сотников в центр. Обруд, как наиболее уважаемый сотник, начал говорить первым:

— Вы все знаете, что самые достойные из вас могут по желанию пройти испытание и попасть в старшую дружину. Для этого вы сюда и пришли, ради этого мы с вами и бьемся. До ближайшего испытания еще почти два лунника[8]. Но сегодня воевода сделал исключение. И такие исключения делались только в тяжелую годину войн, потому и не по душе нам подобные исключения, не к добру это. — сотники угрюмо кивали головами, соглашаясь с ним. — Но есть слово воеводы, а за ним стоит слово князя. По сему есть приказ: с каждой сотни по десять лучших отроков без испытаний отдать в старшую дружину. Да дарует им всем Корс удачи в бою.

Тут начался настоящий гвалт. Кто-то возбужденно называл имена возможных счастливчиков, надеясь и самому оказаться в их рядах, кто-то высказывал зависть, прекрасно понимая, что в их число не попадет, кто-то зло вспоминал свою неудавшуюся попытку. Обруд поднял руку и тишина снова воцарилась на поле, слышен был лишь его голос. — из моей сотни пойдут Олег, Арах, Андрей, Макс, Вадар, братья Лия́к и Кожáк, а также Си́вуд, Гурáд и Шéпень.

Лияк и Кожак были два брата из племени марвя́н, невысокого роста, но с железными руками. Освободиться из их тисков было почти невозможно. Они появились в сотне Обруда почти год назад и были его опорой, своим веселым нравом и в тоже время врослой рассудительностью завоевав расположение всех обрудовцев. Остальные трое были дарвéнами, крепкие малые, смуглые, голубоглазые, прекрасно владеющие стрельбой из лука.

Десять обрудовцев вышли из строя и с горящими от счастья глазами встали перед сотниками. Вскоре к ним присоединились еще тридцать отроков из других сотен. Встав плечо к плечу, даже без оружия и доспехов они дышали мощью и уверенностью. Сотники на самом деле выбрали самых достойных.